Анатолий Галкин - Искатель, 2013 № 08

Прошу изготовить дополнительный ключ …»

Последние дни Савенков старался не говорить с ребятами о деле «Януса». Все быстро это поняли и не задавали лишних вопросов. Но полученная сегодня информация требовала обстоятельного разговора.

Игорь написал на листе бумаги три слова и молча показал этот текст каждому. Все вышли из офиса, и через пять минут четверка расположилась в ближайшем сквере.

— Есть, ребята, одна хорошая новость и несколько плохих, — начал Савенков в полушутливом тоне. — Что подавать на первое?

— Сначала порадуемся, — поддержал его Олег. — Начинайте, Игорь Михайлович, с хорошей новости.

— Хорошая новость в том, что мы продолжаем получать неоценимый опыт, учась на собственных ошибках.

Игорь сделал многозначительную паузу и оглядел команду. Шутку его оценили, но напряженно ждали продолжения.

— Теперь плохие новости. Их целый букет. Подобного можно было ожидать, но не в таком объеме. Вчера утром от сердечного приступа в камере умер Слесарь. Имя его так и не смогли установить.

— Убили, — полувопросительно произнес Илья.

— Версия очень реальная, но официально он умер от сердечного приступа. Не в наших интересах и не с нашими возможностями раздувать эту версию. У кого требовать дополнительных анализов? У Генеральной? Далее, — продолжил Игорь, доставая вторую сигарету, — вчера вечером был отпущен под подписку о невыезде Панин. Что из этого следует?

— Из этого следует, — Варвара подняла руку и начала загибать пальцы один за другим, — что Панина уже нет в Москве. Лобачева уже давно нет в Москве. Панинская жена улетела еще до начала всех событий. Слесарь ушел в мир иной. То есть тех, кто нужен следствию, в России нет. А на нет и суда нет. И следствия тоже нет. Так, шеф?

— Так, Варюха, все так. Вернее, так, но не все. Они очень активно разваливают дело. После того, что они уже сделали, кто им может помешать?

— Липкин и Галаева, — чуть не закричал Илья. — Они же стопроцентные свидетели. И те, кто гробит дело, должны их убрать!

— А мы должны их спрятать. — Игорь достал третью сигарету. — Очень хорошо спрятать. Если Слесарь действительно умер не своей смертью, то и Липкин, и Галаева в очень большой опасности. А кто еще стоит на пути у этих ребят?

— Мы и стоим, — усмехнулся Олег. — Больше некому. Чекисты занимаются внутренними реформами. У Рогова и Дибича куча своих дел. А нас они в один миг проглотят.

— Не прибедняйся, Олег. Мы с этими деятелями на равных играем. Пока мы особенно не проигрывали. Я тут систему меток разработал на случай ночных проникновений в наш офис.

Савенков достал три листа и раздал ребятам.

— Прошу обязательно выполнять. Нам очень надо знать, когда они начнут против нас работать.

— Игорь Михайлович, можно вопрос? — Олег, как школьник, поднял руку. — Мы все время говорим «они». Кто это?

— Вопрос, конечно, интересный. Сам-то ты как думаешь?

— Панин с женой и Лобачев уехали. Слесарь умер. Иных уж нет, а те далече. Значит, работают не они, а их связи. Логично?

— Пока логично. Дальше.

— Похоже, что кто-то у них есть в прокуратуре. Логично?

— Не просто логично, а точно! Непременно там кто-то есть. И, судя по масштабу действий, это очень крупная фигура. — Савенков вдруг заговорил очень серьезно: — Хорошо, что ты сам все разложил. Значит, готов к выполнению важного задания. Держи вот эти данные и фотографию.

— Очень симпатичная девица! Кто она?

— Так вот, Елагина живет на проспекте Мира. А это ее домработница. Рогов считает, что она кое-что знает. Он чувствует, что она честная и скромная девушка. Запомнил, Олег?

— И что я должен делать? Соблазнить ее?

— Правильно! Только не соблазнить, а познакомиться, войти в доверие, выяснить, что только возможно. Дальше будем смотреть по обстановке.

Хозяйка московской квартиры, молодая разбитная девчонка, сразу понравилась Лобачеву.

Другие, у которых он сегодня пытался снять квартиру, долго поили его чаем и задавали много нудных вопросов. Смысл вопросов был понятен: «Много ли он пьет водки? Нет ли у него друзей-алкоголиков? Не будет ли он водить сюда нехороших женщин? Не приедет ли сюда его жена с детьми, кошками и собаками?»

А эта же девица лишь мельком глянула в его паспорт и заговорила быстро и торопливо:

— Вы, значит, Торопов Федор Дмитриевич? А я Марина. За квартиру, газ, свет, воду и телефон плачу я. А вы мне деньги вперед за три месяца. Три тысячи евро. И три месяца вы меня не увидите. А в сентябре готовьте еще три тысячи. Подходит?