Анатолий Королев - Искатель. 2014. Выпуск №8

— Что у вас тут происходит? — спросил Вадим.

Женщина как-то сразу перестала плакать, вытерла ладонями мокрые от слез глаза и с тоской в голосе спросила:

— Будете забирать? Я сейчас соберу ему что-нибудь на первое время.

— Успокойтесь. Сначала мы бы хотели побеседовать с Павлом. Это он?

— А кто ж еще. Он, горюшко мое.

— А вы его мама?

— Да, Клавдия Петровна. Только вот из поездки вернулась, а тут сыночек очередной сюрприз приготовил… — Она замолчала и промокнула глаза рукавом халата.

— И что это за сюрприз?

— А пусть он сам расскажет. — Клавдия Петровна отступила в сторону. — Сил у меня больше нет. Скоро в могилу сведет.

— Да ладно тебе, мать, — буркнул Павел, приподняв опущенную голову, — что зря пылишь? Я тебе как человеку рассказал, а тебя понесло. Я же сказал — я тут ни при чем.

— Он тут ни при чем! — оборвала Клавдия Петровна. — Доведешь ты меня до инфаркта. Кто тогда тебя, балбеса, кормить будет?

— Павел, может, ты нам повторишь то, что рассказал матери, чем довел ее до нервного срыва?

— Проходите в комнату, — опомнилась Клавдия Петровна. — Извините за грязь и убогую обстановку. В поездках я часто бываю. А чадо мое тут без меня вольничает. У нас даже телевизора нет. Продал его мой дорогой сынуля. Проходите. Присаживайтесь.

Клавдия Петровна ухватила сына за ворот рубахи и силой сопроводила в комнату.

— Расскажи полиции все, как было, ничего не утаивай. Может, тебе снисхождение какое выйдет.

Когда пришедшие сели на видавшие виды стулья, а Павел опустился на продавленный диван-кровать, участковый предупредил его:

— Соврешь — пожалеешь. У меня на тебя досье толщиной в метр. Я о тебе все знаю, даже то, о чем ты и сам не догадываешься. Так что статью тебе нарисовать ничего не стоит. Мать пожалей.

— Колись, голубь, — жестко добавил инспектор уголовного розыска. — Не испытывай мое терпение.

— Да что вы все на меня наезжаете?! — вдруг повысил голос Павел. — Чо рассказывать-то? Ну, убил Костю какой-то маньяк, а за что — мы и сами не знаем. Только я-то тут при чем? И пацаны не при делах. Мы не знаем, в натуре, кто это такой был.

— Притормози, что расшумелся, — оборвал его Вадим. — Давай все по порядку. Какой маньяк? Как он выглядел? Когда пришел? Откуда? Что говорил? Из-за чего возникла ссора? За что маньяк ударил Суглобова?

— Ничего он не говорил. Ударил, и все.

— По-твоему выходит, неизвестно откуда появился незнакомец, которого ты называешь маньяком, молча подошел к Косте Суглобову и ни с того ни сего ударил его по голове. Потом исчез, словно привидение, а вы не разглядели, как он выглядит.

— Примерно так и было, — кивнул Павел.

Вадим и сотрудники полиции переглянулись. Самый нетерпеливый — инспектор уголовного розыска — сердито рявкнул:

— Дурачком не прикидывайся! Дело связано с убийством, и мы все равно дознаемся, как было на самом деле. Из трусов тебя и твоих дружков вытрясем, но дознаемся. Мы сейчас с тобой мирно разговариваем только потому, что мать жалеем. А тебе, похоже, безразлично, что мать страдает.

— Павел, старший лейтенант дело говорит, — вступил в разговор Вадим. — Самое время тебе во всем признаться. Потом поздно будет.

— Да не в чем мне признаваться, — взмахнул Павел руками и сжал голову ладонями.

— Если сам не убивал, то дружков не выгораживай. Не советую. Пойдешь как соучастник.

— Какой соучастник! — выдохнул в отчаянии Кондратьев, не поднимая головы. — Костя друг мой был, лучший. Я же сказал — я тут ни при чем!

— А кто при чем? Какой тебе резон за кого-то идти под суд?

Клавдия Петровна неожиданно подскочила к сыну и, крикнув: «Сейчас же говори, оболтус, кто убил Костю!» — дала ему звонкого подзатыльника. — Долго ты будешь издеваться над матерью?

Павел не отреагировал.

Вадим взял расстроенную женщину за руки и со словами «успокойтесь и побудьте пока на кухне», выставил ее из комнаты.

Подсев поближе к Павлу, он сказал:

— Если не хочешь говорить правду дома, то придется тебя задержать как подозреваемого. Посидишь в КПЗ — все вспомнишь.

В ответ — молчание.

— Паша, не темни, колись, — напомнил о себе участковый. — Ты учти: если следователь посадит тебя в камеру, то дурью тебя там никто угощать не будет. У тебя начнется ломка. Ты знаешь, что это такое?

— Знаю, — ответил Павел и вдруг возбудился: — Зачем меня арестовывать? И в камеру меня не надо.

— Тогда говори, — улыбнулся Вадим, переглянувшись с участковым.

— Ладно, я постараюсь подробнее. Значит, собрались мы с пацанами в детском садике около двенадцати ночи. Все было чин чинарем. Хохмили, анекдоты травили…