Анатолий Королев - Искатель, 2014 № 11

Через некоторое время, оформив пропуска и преодолев несколько железных дверей, полковники прошли на территорию тюрьмы.

Вскоре они подошли к деревянной двери, с отслоившимся в некоторых местах шпоном из ясеня. На двери табличка с потускневшей надписью бронзой: «Майор Шилов Валентин Афанасьевич, замначальника колонии по воспитательной работе».

Воробьев коротко постучался и, не дожидаясь разрешения изнутри, вошел в кабинет. Ярцев последовая за ним.

Впервые попавшим в это небольшое помещение прежде всего бросалась в глаза допотопная старая мебель и потертый линолеум, особенно от Дверей до стола хозяина кабинета.

Заместитель начальника, лысый мужчина лет сорока пяти в форме майора, сидел за своим столом и держал перед собой небольшую фотографию. Выражение лица у майора было такое, будто у него очень сильно был расстроен желудок.

Увидев вошедших полковников, он со вздохом положил фотографию и торопливо вышел из-за стола.

— Здравствуй, Валентин Афанасьевич! — приветствовал его Воробьев, пожимая руку. — Кивнув на Ярцева, он добавил: — Знакомься — полковник Ярцев, начальник уголовного розыска из Новосибирска. Мы с ним старые друзья, и у нас здесь общие интересы.

— Михаил Яковлевич, — представился Ярцев, пожав вялую ладонь замначальника.

Воробьев со свойственной ему иронией заметил:

— Валентин Афанасьевич, у тебя такое выражение лица, словно ты сейчас проглотил что-то очень кислое. Не рад гостям? Успокойся. Мы не с инспекторской проверкой. У нас свои конкретные вопросы.

— Что ты, Юрий Юрьевич, — слабо улыбнулся майор. — Тут совсем иная причина. Да вы садитесь, пожалуйста.

Полковники сели по обе стороны приставного столика и внимательно посмотрели на Шилова.

— У нас горе, — тяжело вздохнул майор. — В Сочи вчера среди бела дня утонул наш начальник колонии, подполковник Зыков Семен Иванович. Это печальное сообщение с сочинского курорта я получил буквально час тому назад. Какое уж здесь настроение.

— Как это — утонул?! — воскликнул Воробьев, ошарашенный новостью. — Насколько я осведомлен, Семен Иванович, превосходный пловец. И на здоровье не жаловался. Может, пьяный полез в море? Но спиртным он вроде не злоупотреблял.

— Алкоголя в организме не обнаружено, — покачал головой майор. — Но он любил дальние заплывы. Может, не рассчитал силы?

— Мне это очень не нравится, — обронил Ярцев. — Почему-то трагедия с начальником случается именно в тот момент, когда в его колонии происходят странные события. И далеко от берега это произошло?

— Спасатели говорят — метрах в двухстах. Они видели, что мужчина плыл спокойно и вдруг стал вести себя как-то неестественно: крутиться на месте, нырять столбиком, размахивать руками, будто начал траву косить. Они поспешили к нему на катере, но опоздали. Пловец нырнул в последний раз и не вынырнул. Аквалангисты обнаружили его тело только через полчаса в пятистах метрах от места происшествия. Это их озадачило: полагают, что утопленника за это время могло снести самое большее метров на сто. Вот так. Жаль Семена Ивановича. Он был хорошим человеком. И как начальника мы его любили. Строгий был, но справедливый. Таким он и останется в нашей памяти.

— Ты веришь в его естественную смерть? — задумчиво спросил Воробьев.

— Я уж и не знаю, что думать, — пожал плечами Шилов и вновь взял в руки фотографию.

— Это он? — спросил Ярцев и взял у майора цветной снимок.

— Да.

С фотографии на Ярцева смотрел подполковник с большими залысинами на высоком лбу и печальным взглядом серых глаз.

— Он человек семейный?.

— Жена — врач и два сына. Младшему семь. Старший юридический институт окончил и сейчас учится в аспирантуре. Хорошая была семья, дружная.

— Зыков уезжал на курорт с женой?

— Один. Первый раз. В этом году у супруги не сложилось с отпуском. Ее недавно назначили главным врачом и попросили повременить с отпуском. Семен Иванович не хотел уезжать один, но жена настояла. Он сам мне об этом говорил. — Вздохнув в очередной раз, майор продолжил: — Через три часа самолет, группа наших офицеров вылетает за телом погибшего.

— Да-а, не в добрый час мы к вам пожаловали, — покачал головой Воробьев. — Наши соболезнования семье Семена Ивановича и сослуживцам по работе.

Шилов кивнул.

Повисла короткая пауза. Первым нарушил ее полковник Ярцев.

— Валентин Афанасьевич, вас не удивляет то обстоятельство, что мы даже не заикнулись о заместителе начальника по режиму майоре Ляховиче, убитом в ресторане? Он преступник. У нас имеются веские неопровержимые доказательства.