Екатерина Белецкая - 3. Дар

— Я, собственно, и не волновался, — неприязненно заметил Томанов. — Если вы не заметили…

— Тогда объясните Скрипачу, что это ваша группа работала над тем, чтобы нас всех освободили. Что вы тогда были спешно вызваны во внешку Маден, которая предоставила ряд свидетельств, которые нас оправдали. Что вы не пропустили ни одного судебного заседания, и добились того, чтобы суд шел в открытом режиме, а не в закрытом, как планировалось изначально. Объясните, не сидите просто так!

— Как я могу объяснить, если он орет, не прекращая? — резонно поинтересовался Федор Васильевич. — Скрипач, вы же никого, кроме себя, не слышите. И слышать не хотите.

— То, что сказала Берта — правда? — Скрипач поднял голову. — Это на самом деле так?

— Да, это так, — кивнул Томанов. — Но отчасти вы тоже правы. Я действительно был поставлен перед выбором, и выбрал Ри. Вы думаете, я не чувствую себя виноватым перед вами и перед Итом? Чувствую. Но я ничего не мог поделать! Я отсутствовал почти три недели, а когда вернулся… в общем, мне сказали, что из комы он вышел, но перевозить его нельзя, потому что он на аппаратном дыхании, у него пневмония, и он не перенесет дорогу.

— И вы поверили? — Скрипач тяжело вздохнул.

— Я не врач, — развел руками Федор Васильевич. — В больницу меня не пускали. Я не думал, что там всё… настолько плохо.

— То есть вы думали, что там всё нормально? — горько спросил Скрипач. — В тюремной больнице? Вам самому не смешно?.. Богадельню в Домодедово вы тоже успели позабыть?

— Рыжий, он действительно понятия не имел о том, что там происходило, — Берта подошла к Скрипачу, взяла его за руку. — Родной, я очень тебя прошу — не надо. Не надо сейчас.

— Я просто хочу, чтобы для всех… для нас… были всё-таки равные условия, — Скрипач говорил, опустив голову, с трудом подбирая слова. — Я отдаю себе отчет в том, что Ит и Ри в ваших глазах — величины, конечно, несравнимые…

— Скрипач…

— Еще минуту, пожалуйста. Я уже почти закончил. Так вот, величины действительно несравнимые. Для вас, Федор Васильевич. А для меня… последние годы мы вчетвером работали в госпитале, а Ри занимался тем, что возил раненых. И разница между нами несколько подстерлась. Поэтому… я всё равно буду настаивать на том, чтобы Ита немедленно перевели туда, где условия лучше, и…

Он не договорил. Горло сдавило спазмом, он поперхнулся, закашлялся. В ушах зазвенело. Берта всё еще держала его за руку, и Скрипач сейчас вцепился в эту руку, как утопающий — в спасательный круг. Берта испуганно вскрикнула: пальцы у Скрипача были железные.

— Федор Васильевич, дайте, пожалуйста, воды, — попросила она. — Рыжий, успокойся. Если ты не соберешься, мы не доедем обратно. Ты слышишь?

— Слышу… прости… — Скрипач тяжело поднялся со стула. — Я лучше подожду на улице… Извините, Федор Васильевич, я действительно… немного не в состоянии сейчас разговаривать.

Он медленно вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Томанов помолчал с минуту, затем провел пальцем по выскочившему перед ним визуалу — включил акустическую защиту, догадалась Берта.

— Ну и дела, — протянул Томанов. — То есть я знал, что всё плохо, но, оказывается… Господи…

— Федор Васильевич, я тоже пойду, пожалуй, — Берта посмотрела на дверь. — Вы же видите.

— Вижу. Вот что, — Томанов решительно хлопнул по столу ладонью. — На полтора месяца исследования прекращаем. По крайней мере, с вами. С Джессикой — по обстоятельствам, как получится. Вы завтра что планируете делать?

— Поедем в Москву. Навестить Ри, убрать в квартире. Поедем втроем, если вы об этом. Фэбу сейчас еще хуже, чем Скрипачу.

— Вы справки привезли?

— Да, — Берта полезла в сумку, вытащила помятый конверт. — Какого числа нам нужно будет отмечаться?

— Завтра узнаю, но, кажется, двадцать второго… ага, хорошо, всё правильно, — Томанов скользнул по бумагам рассеянным взглядом. — Берта, возьмите, — он вытащил из кармана сложенную пополам десятирублевку. — Возьмите, я сказал. Хотя бы еды нормальной купите. И… еще момент. Может быть, не стоит завтра вести к Ри всех троих? Если Скрипач до такой степени неадекватен, то что могут устроить остальные?

— С остальными всё нормально, — заверила Берта. — Рыжий просто очень тяжело переживает ситуацию, он не в счет. Кир уже был у Ри, и ему ни одной подобной мысли в голову не пришло. Так что…

— Ладно. Идите, Берта, а то мне как-то неспокойно, что он там один, — Томанов отвернулся. — На счет перевода я, конечно, поговорю.