Сергей Снегов: Люди как боги (Художник С. Цылов)

Цвет волос тоже менялся: кудри были золотые, потом превращались в вороные, а проволокоподобная поросль обжигала малиново-красным, так что голова пылала на свету, как головешка, — Андре считал, что такое сверкание ему к лицу. На этот раз у Андре были мягкие каштановые кудри, такие же длинные, как у Жанны. Во всяком случае, это красивее, чем малиновая проволока.

— Ты загорел, Эли! — сказал мне Андре. — Неужели солнца на Плутоне так пламенны?

— Это результат концерта, — возразил я. — Твоя симфония меня чуть не испепелила. А один старичок хватался за сердце.

— Тебе не нравится? Нет, правда, тебе не нравится, Эли?

— Как может нравиться вздор?

— Та же мысль, что я высказывал, — подхватил Ромеро. — И те же слова, дорогой Андре: вздор ваша симфония!

— Твои намерения прекрасны, Андре, но неосуществимы. Мне кажется, не существует произведений искусства, воздействующих на все разумные существа Вселенной. Человеческое — человеку. А мыслящим рыбам — нечто особое, может, вовсе чуждое нашему пониманию.

Не помню случая, чтоб Андре уступил сразу. Он непременно поищет неожиданные ходы, изобретет запутанные варианты, те потребуют проверок, — лишь бы не признавать поражения.

— Пусть звездожители сами разрешат наш спор! Продолжим дискуссию на Оре!

Наступило замешательство. Мне трудно было смотреть на Андре.

— Разве ты не знаешь, — сказала Ольга с упреком, — что Эли не летит с нами на Ору?

Андре так огорчился, что мне стало его жаль. Он глядел на меня, словно не верил.

— Ничего не поделаешь, — сказал я. — Вы отправитесь знакомиться со звездожителями, а я возвращусь монтировать искусственные солнца в небесах далеких планет.

— Заупокойный тон не идет твоей насмешливой роже, когда ты это поймешь? — воскликнул Андре. — Я хочу знать, почему все так неожиданно повернулось?

Я объяснил, что неожиданного нет ничего. При отборе претендентов у меня не оказалось тех преимуществ, какими блистали мои друзья. Без Ольги, Аллана и Леонида дальние полеты невозможны — они инженеры и командиры космических кораблей. Андре тоже необходим: мало кто сравнится с ним в умении расшифровывать незнакомую речь. И Лусин нужен: он познакомится с иными формами жизни, некоторые попытается потом воспроизвести искусственно. Тем более потребуется знаток старины Ромеро. Кто знает, не повторяют ли иные обычаи и законы новооткрытых обществ того, что уже некогда цвело и увяло на Земле?

Ну, а кому там нужен я?

— В жизни не встречал большего глупца, чем ты! — закричал Андре. — Я спрашиваю о другом: добивался ли ты, чтоб тебя зачислили в экспедицию? Что ты сделал для этого?

Я терпеливо разъяснил Андре, что еще год назад записался на отборочный конкурс. Большая Государственная машина три месяца назад приступила к обработке данных. Всего нас было около шестидесяти миллионов человек, но после первой же отбраковки по возрасту и здоровью осталось три с четвертью миллиона.

— Ты был среди прошедших первую отбраковку?

— Да. Легче от этого мне не стало. Машина последовательно сужала круг отобранных. В конце концов осталось сто тысяч человек, удовлетворявших всем условиям конкурса, и среди них снова был я. И тогда бросили жребий. Мне выпала пустышка.

Некоторое время мы шли молча. Андре хмурился. Я догадывался, что он выискивает возможности возобновить мое ходатайство. Я был спокоен. Таких возможностей не существовало.

— Мы сделаем так, — сказал Андре. — Эли полетит вместо меня. Он отлично меня заменит.

Одна Жанна обрадовалась, что Андре остается. Мы хором ругали Андре. Наше возмущение было тем сильнее, что мы знали, как нелегко переубедить этого человека, когда он вобьет что-нибудь себе в голову.

— Без Эли не полечу! — твердил Андре. — Еще в школе мы мечтали, что первое путешествие в иные созвездия совершим вместе. Поймите, мне не хочется расставаться с ним!

— Правильно, миленький! — быстро говорила Жанна. — И со мной не надо расставаться. Я тоже не хочу с тобой расставаться. Не слушай их!

Андре и без ее советов не слушал нас, мы кричали и перебивали друг друга. Потом в спор вступила молчавшая до того Ольга:

— В твоих действиях нет логики, Андре. Если Эли полетит вместо тебя, вам все равно придется разлучаться.

Андре зачастую в спешке хватается за первый попавшийся аргумент, не соображая, что тот повернется против него. Ошеломленный, он уставился на Ольгу. Этим воспользовался Ромеро.

— Я попрошу Веру помочь Эли, — объявил он. — Через пять минут я лечу в Столицу, — сказал Павел. — Сейчас десять. В одиннадцать вы узнаете, Эли, благосклонна ли к вам судьба.