Олег Евсюнин - Экспериментальный полет

— На собаках уже проверяли?

— На собаках не рискнули. Проверил на себе, — улыбнулся научный сотрудник. — Признаюсь честно: ощущения не самые приятные, но жить можно. Камера работает на принципе замещения воздуха дыхательной жидкостью. В случае, если вы погружаетесь в нее без функции анабиоза, то есть в сознании, требуется соблюдать некоторые правила.

После поступления жидкости в камеру и заполнения ее приблизительно на половину, сделайте длительный выдох, погрузитесь в эту самую жидкость и спокойно проведите первый вдох. Лучше, если вы будете делать это через рот. Далее требуется сделать еще несколько глубоких вздохов до полного удаления воздуха из ваших легких. На этом все. Не пытайтесь разговаривать — не получится. Но звуки извне вполне достижимы.

По окончании использования камеры все происходит в обратном порядке. Жидкость убывает, требуется ее полное удаление из организма. Часть выльется сама, часть выйдет вместе с небольшим кашлем. На этом этапе обучения вам предлагается на практике опробовать погружение. Кто первый?

Ответом служило тягостное молчание. Желающих добровольно утопиться не было.

— Что такой грустный? — тихо обратился Бойо к Парнишкину.

— Беда никогда не приходит одна. Лайка куда-то пропал, — озабоченно отозвался тот.

— Может быть, вернулся к той самой своей старушке?

— Хорошо, если так.

— Хорошо, если ты перестанешь жрать ту гадость, с помощью которой накачиваешь свои мышцы…

— Какую гадость?

— А вот я уже вижу и первого желающего, — Палыч с довольной улыбкой развернулся на шепот. — Господин… Парнишкин, прошу, раздевайтесь.

Наверное, смотреть на это было еще более неприятно, чем находиться внутри. До последнего сопротивляясь обволакивающей его жидкости, молодой человек поднялся почти до самого потолка саркофага. Потом, махнув рукой, будто говоря при этом: «А, была — не была», — резко погрузился и сделал первый осторожный вдох. Его тут же скрючило. Что-то наподобие кашля, только в воде это делать несколько сложнее. Ребята с содроганием смотрели, как он делает резкие выдохи, и как последние капли воздуха мелкими шариками вылетают у него изо рта.

Наконец Парнишкин успокоился и застыл.

— Пипец, — констатировал ситуацию Сандро. — Скоро в нашу группу пришлют нового доктора.

Но тут находящийся в саркофаге Парнишкин открыл глаза и даже улыбнулся. Проведя руками вдоль своей груди, он будто показывал, что, мол, вот он я, живой и невредимый и даже дышу той самой мерзостью, которая меня окружает.

— Тьфу ты, гадость какая, — поморщился второй пилот Вовка.

— Не гадость, а вот в таком состоянии господин Парнишкин может длительно переносить такие перегрузки, какие вам и не снились, — поправил его Палыч.

— Почему бы тогда весь корабль этой дрянью не заполнить?

— Может быть так и будет, но пока эта жидкость плохо контактирует с электроникой. Ладно, пора доставать нашего естествоиспытателя.

Включились отсасывающие насосы, жидкость из саркофага быстро ушла, оставив на полу съежившегося Парнишкина. Молодого человека душили кашель и рвота. За прозрачной оболочкой вновь появилась вода.

— А это уже обычный душ, — пояснил Палыч.

— Как там? Рассказывай, — сослуживцы окружили еще мокрого Парнишкина.

— Не скажу, что приятно, но жить можно. Главное — не затягивать с первым вдохом, а то хочется сделать его очень резко… Да и на выходе приятного мало, но здесь уже поддерживает мысль о том, что все закончилось. Так что попробуйте — понравится.

Нравилось это или не нравилось, но через саркофаг пришлось пройти каждому и не по одному разу. Но надо отдать должное, установка действительно помогала. Когда для демонстрации возможностей камеры ее установили на центрифугу, то даже самый слабосильный к этому испытанию Парнишкин, погруженный в жидкость, вполне прилично выдерживал пятидесятикратную перегрузку.

— Молодец, только таблетки жрать все-таки перестань, — так приветствовал Бойо своего тезку после очередного успешно сданного зачета на центрифуге.

Уже давно, как только слабосильный медик вдруг начал выдавать результат за результатом, Николай заподозрил неладное. Подтверждения сомнений ждать пришлось не так уж и долго. Проследив за сослуживцем во время одного из увольнений, Бойо побывал в той самой аптеке, где Парнишкин затаривался препаратами, узнал их наименование и назначение.

Тогда Николаю было все равно. Но в последствии, познакомившись с этим парнем поближе, он просто не мог смириться с тем, что сослуживец добровольно гробит свое здоровье ради призрачного счастья быть отобранным в безвозвратную экспедицию.