Владимир Поселягин - Принц со свалки

— Это да. Шансов у нас не было бы.

— Сколько мы проведём времени в гипере?

— Мой приказ ещё действует, так что никаких капсул. Вон у тебя ещё работа есть.

— Ею техники занимаются, за пару часов закончат и наш малыш будет полностью исправен.

— А броня?

— А что броня? Это только на верфях, я их прямить не могу. Залил пеной, чтобы воздух из щелей не травился и всё. На движение не влияет, в бою не мешает. Вот вернёмся к нашим, тогда отправим заявку на замену части брони.

— После последнего ремонта я что-то инженерам перестал доверять.

— Я тоже инженер, между прочим, — спокойно напомнил я, поставив на столик пустой бокал.

— Да я не тебя имел ввиду, — отмахнулся капитан. — До сих пор поверить не могу, как нас заминировали. Это же додуматься надо было до такой идеи.

— Идея замечательная, — согласился я.

Поговорим о бое и, просмотрев запись под комментарии и разъяснения Алька, я поблагодарил его за интересно проведенное время и направился к себе. Корабль полностью исправлен, мелкие недочеты на работу всех систем не влияют, и направился к себе. Пора спать, а то уже девятнадцать часов на ногах, с той минуты как наша глушилка выкинула из гипера первый корабль противника, и прозвучал сигнал тревоги. Хотя тогда все были на местах. Мы знали, когда флагман противника будет пролетать мимо нас, шейнская разведка сработала на отлично.

Так и начались наши двухмесячные приключения по тылам лемурцев. Мы жгли их караваны, благо глушилка была с нами, нападали на тылы, обстреливая их с дальних позиций. Один раз группа разведывательно-диверсионного подразделение взяло на абордаж тяжелый авианесущий крейсер противника. После ремонта, который провел наш главный инженер, тот вступил в строй. Благо с командой для него проблем не было. В одном из захваченных транспортов переоборудованном под перевозку военнопленных, мы обнаружили всех кого требуется. Большинство охотно вернулись на службу, но было два десятка, отказавшихся которые заявили, что война для них закончилась. Командир нашей эскадры флаг-командор Тонсон, недавно получивший следующее звание, быстро провел военный трибунал и тех ошарашенных до изумленья расстреляли по законам военного времени.

Всё это я узнавал гораздо позже, после боя, когда от Алька у него в апартаментах, просматривая записи, когда от пилотов заделывая пробоины и устраняя повреждения. То есть моё участие во всём этом сводилось к ремонту кораблей, за мной закрепили не один только «Возмездие» и операции в капсуле кибердоктора. Так что, как я уже говорил, моё участие во всех этих операциях и боях было опосредственно. По факту. Просто чуть позже ставили в известность, когда всё это происходило. Не напряжная служба я бы сказал.

Так и шла моя служба, из интересных событий для меня лично было только то, что две недели назад мне присвоили звание капитана инженерной и медицинского службы и наградили нагрудным знаком отличий второй степени «Верность отчизне». Последнее меня удивило, ею награждают только солдат и офицеров кто побывал на передовой и участвовал в схватках, когда корабли обменивались бортовыми залпами. С капитаном ладно, тут понятно, по должностям должен был получить, странно, что так тянули, но вот с наградой, что за выверт? В нагрузку, что ли дали? Или просто вместе со всеми наградили? Я себя тем, кто награду заслужил, не считаю. Что я делал? Сидел у себя в кабинет, чинил корабли да лечил людей. Всё.

Вот парни из десанта, что брали на абордаж транспорты и боевые корабли, да они герои. Сколько их раненых в виде обжаренных кусков мясо прошло через мои руки, и восстанавливались в капсулах реаниматоров? Вот они заслужили, а я так с боку припека. Единственно, что мне не нравилось, это запрет на обучение, за эти дни во сне я поднял всего шесть баз до третьего ранга из полной базы «Линкор». Хоть что-то.

Где то через две недели после того как нас всех наградили, а некоторых считая меня ещё и повысили в звании, вдруг прозвучало сообщение. Приказ капитана: всем собраться в столовой.

Эскадра в это время находилась на трехдневном отдыхе, укрывшись в астероидном поле, на территории нашей бывшей республики захваченной противником. Пока было время, проводили ремонты и держали связь со штабом флота. Куда передавались рапорты.

Пользуясь возможностью, можно сказать свободным временем, я провел несколько довольно сложных операций на трех десантниках, которые два дня назад попали под выстрел плазменной пушки. От одного только и остались что грудная клетка голова и половинка правой руки, но он был жив и я его восстанавливал в реаниматоре. Месяц под моим наблюдением и он полностью восстановится.