Михаил Казьмин - Через семь гробов

— Восстанавливать силовую защиту в штатном режиме! — скомандовал Белл. — Резервную мощность реакторов — в машинное отделение!

Скорость — вот что могло сейчас спасти корабль. Скорость и только скорость! Чем быстрее двигали выйдут на штатный режим, тем больше шансов уйти в прыжок раньше появления русской эскадры. На защите пока что можно экономить — нечем у истребителей ломать ему борта!

Ожившие зенитки ударили ударной группе вдогонку, от всей души провожая ее, разу уж не смогли встретить. С первыми же выстрелами лазерных многостволок на батарее начали взрываться и ракеты, выпущенные русскими несколькими секундами раньше, так что проводы получились не такими уж горячими. Прохладными, к сожалению, они тоже не оказались — прилетело «филиппку» поручика Пьянкова, и истребитель дерганым зигзагом кое-как вышел из боя на единственном оставшемся двигателе.

Основным силам эскадрильи — двум звеньям — пришлось атаковать при работающей зенитной артиллерии крейсера. Впрочем, пользуясь отсутствием защитных полей и силовых щитов, пилоты могли позволить себе пускать ракеты не залпом, а пачками по две-три, чтобы и повторить можно было в случае промаха, и меньше времени держаться на боевом курсе, отмечая цели и одновременно находясь в прицелах вражеских зениток.

Каким бы большим и грозным ни был боевой корабль, дюзы — его самое уязвимое место. Причем, чем больше и грознее корабль, тем более уязвимое. Потому что большее по размеру. Разумеется, это понимают и адмиралы, и кораблестроители, поэтому кормовая часть больших боевых кораблей буквально утыкана зенитками. И хотя ударному звену удалось немало этих самых зениток вывести из строя, много их и осталось. Конечно, создать сплошную стену огня перед веером из восьми русских истребителей зенитчики крейсера не могли, зато устроить что-то близкое к этому перед выпущенными с «филиппков» ракетами — запросто. Одновременно крейсер начал потихоньку разгоняться.

Оценив плотность заградительного огня, подполковник Аникин отдал новый приказ. Теперь третье звено должно было обрушить на зенитчиков крейсера весь свой запас легких ракет при поддержке пушек истребителей ударной группы, а второе звено — поймать момент и ударить по дюзам залпом. Решение оказалось правильным — зенитчикам пришлось развернуть часть стволов навстречу новой, угрожающей теперь уже им лично, опасности.

Черт бы побрал этих русских, что они делают?! Нет, это Белл как раз понимал. Раз уж зенитчики смогли расстрелять все ракеты, пущенные истребителями, то сейчас русские навалятся именно на зенитчиков, чтобы те не могли прикрывать дюзы. Наблюдая, как русские, разбившись на пары, атаковали кормовые зенитные батареи с разных сторон, коммандер убедился в собственной правоте. Но командир у русских хорош, правильно рассчитал, ублюдок! Впрочем, индикация мощности двигателей Белла немного успокоила. До начала разгона оставалось совсем немного времени, так что отвлечь зенитки от защиты дюз на самооборону он вполне может.

Восемь «филиппков» закрутились четырьмя двойными змейками, заставляя системы управления зенитками больше поворачивать башни вправо-влево и качать стволами вверх-вниз, чем открывать огонь. И ладно бы только дурили вражеские электронные мозги, но еще и поливали зенитные батареи огнем своих пушек. Ну да, вести в таких условиях прицельный огонь и пилотам было сложнее, но вот стартовые условия с зенитчиками у них были явно более выгодными. Это у противника целью были верткие скоростные машины относительно небольших размеров, а русские пилоты имели перед собой батареи, кучно стоящие на площади изрядных размеров. Скоростью передвижения корабля пока еще можно было вообще пренебречь, да и разгонись он до полного хода, все равно с истребителем не сравнить. Не говоря уж о том, что ставить рядом хотя бы и для сравнения маневренность крейсера и истребителя как-то даже неприлично.

Но вот стволов у зенитчиков все равно было больше, чем у атакующих истребителей. Намного больше. Атака обошлась эскадрилье в три машины, но самое тяжелое — погибли два пилота. Поручик Арсеньев взорвался вместе со своим «филиппком», попав в перекрестье очередей сразу с двух спаренных шестистволок, а ротмистр Тер-Саакяна попал под лазерный выстрел, едва успев катапультироваться. Поручику Кирсанову повезло — его истребитель, ослепительно искрясь и теряя на ходу куски обшивки, по инерции пронесся дальше, выйдя из зоны плотного зенитного огня, так что летчик смог покинуть машину раньше, чем взорвались оба двигателя сразу.