Ярослав Голованов: Кузнецы грома

- Но, Степан Трофимович, - взмолился маленький, лысина которого мгновенно стала младенчески розовой, - ведь это при нашей защите превысит допустимую дозу облучения! Шутка ли, сто двадцать миллионов?!! - И он оглянулся вокруг, призывая собрание разделить его негодование.

- Простите, Юлий Яковлевич. Вот ваши рекомендации, - Главный вытащил из папки несколько сколотых скрепкой бумаг, - исходя из которых рассчитывалась биозащита. Ни о каких ста двадцати миллионах тут речи нет.

Кудесник уже бывал на подобных совещаниях и знал, что этот вкрадчивый, почти ласковый тон Эс Те не предвещает ничего хорошего.

- Степан Трофимович, вы просили среднегодовые цифры интенсивности вспышек, и мы их вам дали. - Венгеров сел.

- Мы ничего не просили. - Ласковые ноты уже исчезли. "Начинается", подумал Борис. - Нам нужны рекомендации по биозащите корабля. Вот их мы и получили. А теперь вы даете прогноз, из которого ясно, что ваши собственные данные занижены.

- Если бы мы могли прогнозировать Солнце на годы, весь этот разговор был бы ни к чему.

- Да вы понимаете, что мы не можем менять биозащиту? У нас каждый килограмм на счету...

- Степан Трофимович, очевидно, этот вопрос относится к биофизикам. - Венгеров уже плохо сдерживал раздражение.

- Этот вопрос относится к вам! - взревел Главный. - Я доложу о срыве по вашей вине программы, утвержденной правительством! И тогда мы будем говорить не здесь... Вот там, - Главный ткнул большим пальцем вверх, - вы и расскажете, откуда берутся ваши протоны...

- Активность Солнца от этого не уменьшится! - отпарировал астроном.

- Речь не о Солнце, а об ответственности за свою работу! Зачем нам нужна эта филькина грамота?! - Главный потряс в воздухе листками. - На какие нужды ее прикажете употребить?!!

Никто не улыбнулся. Кудесник увидел, как тесно стало загорелой шее астронома в крахмальном воротничке.

- Поймите, наконец, - заорал Венгеров, - что существуют нестационарные процессы, которые...

- А плевать мы хотели на ваши нестационарные процессы! Раньше надо было думать о нестационарных процессах! Что нам теперь прикажете делать с вашими нестационарными процессами?!

Оскорбленный академик отвернулся.

- Аркадий Николаевич, сколько вы потребуете еще на биозащиту? - секунду передохнув, спросил Главный у маленького.

- Думаю, килограммов восемьсот-девятьсот.

- Во! Восемьсот-девятьсот! Вы знаете, что это такое восемьсот-девятьсот килограммов?! - снова набросился Главный на Венгерова.

Только услышав такую цифру, Кудесник понял, насколько все это серьезно. Утяжелить корабль почти на тонну. Как?

- Извините, Степан Трофимович, но продолжать разговор в подобном тоне я считаю бессмысленным.

"Сейчас или пойдет волна цунами, - думал Борис, - или начнется отлив".

- Отлично! Послушаем двигатели, - спокойно сказал Эс Те.

"Отлив", - понял Кудесник.

Поднялся красивый, со звездой Героя Социалистического Труда на модном пиджаке представитель могучей фирмы двигателистов.

- Форсирование двигателей так, чтобы взять восемьсот-девятьсот килограммов полезной нагрузки в сроки, которые у нас есть, невозможно. Вы сами это прекрасно понимаете, Степан Трофимович.

- Так! - торжествующе сказал Главный, словно даже обрадовавшись этому ответу, и быстро взглянул на Венгерова. - Что скажет седьмая лаборатория? - Он обернулся к Бахрушину.

Очень спокойный, встал Бахрушин. И сказал, как всегда, коротко, просто и убедительно:

- Увеличение веса потребует новой отработки системы ориентации, даже если мы впишемся в ту же геометрию. Ну а если не впишемся, - Бахрушин развел руками, - тогда сами понимаете. Летит к черту вся аэродинамика, все заново... Кроме того, увеличение полезной нагрузки потребует новой тормозной установки или форсажа старой. И на то и на другое нужно время, хотя бы месяцев шесть...

Бахрушин сел.

- О каких шести месяцах может идти речь? - картавя, спросил носатый человек в очках. Его Борис тоже знал, только фамилию забыл. Он из Астрономического института.- О каких шести месяцах может идти речь, повторил очкастый, - если противостояние Марса начнется в октябре! Можете делать вашу установку четырнадцать лет, до следующего противостояния...

- Откладывать запуск, срывать программу нам никто не позволит, - глухо сказал Степан Трофимович. - Какие будут предложения?

Долгое, тягостное молчание. Отвели глаза. На Главного никто не смотрит.

- Надо снять одного космонавта, - неожиданно для самого себя вдруг сказал Борис Кудесник. - Это даст около тонны веса и место для экранов защиты. Полетят не втроем, а вдвоем...