Анатолий Заклинский: Две жизни пилота Климова

На учениях я чаще всего управлял средним ракетным катером. Но только управлял, и это не истребитель в плане управления. Ты просто выбираешь вектор и даёшь команду. Штурвал тоже есть, но без него удобнее. Маневренность у него крайне плохая, но она подобной технике и не нужна - можно пустить ракету в любом направлении, а уж у неё проблем ни со скоростью, ни с маневренностью нет.

Но мечтаю я об истребителе. Не лёгком, как тот, на котором я сейчас, а среднем или даже тяжёлом. Хотя, признаться, больше всего мне нравятся экспериментальные модели, которые я видел краем глаза на учениях. Это будущее, и оно меня вдохновляет больше всего. Пожалуй, оно даже на втором месте после настоящего боя. Ну а уж настоящий бой на экспериментальном аппарате это и вовсе мечта.

Возвращение может показаться утомительным, но для меня это не так. Я люблю ходить в боевом строю, тем более, что боевые действия, хоть и нетяжёлые, идут поблизости от нас. Жаль, вероятность того, что мы понадобимся, очень мала, но здесь она хотя бы есть.

- Климов, я уже говорил тебе о пререкательствах, - очередная занудная речь командира.

- Простите, капитан-лейтенант.

Я хотел бы вставить пару "но" о том, что мы просто выдвинулись и улетели назад. Мы были последней сменой, прежде чем отдать орбиту под контроль разведки и дежурного взвода, и мне хотелось бы что-то сделать. Хоть увидеть врага. Однако капитан-лейтенант Вяземский таков, что ему лучше не возражать. Вообще. Чем сильнее ты возражаешь, тем больше получаешь наговоров. И так по нарастающей. Пора бы мне было уже привыкнуть, но я не привык, и иногда инциденты случаются. Я уже получил несколько замечаний и довольно серьёзных, которые немного отяготили мою службу, но не сказать, чтобы сильно. Это же не антигосударственная деятельность и даже не обвинение в ней. Хотя, кому в голову придёт заниматься чем-то таким, раз уж ты отправился этому самому государству служить. В пилоты ведь не берут против воли. Напротив - сюда достаточно сложно пробиться, особенно если ты как я: выходец из забытого имперским советом мирка, где даже воздуха нет - только вид на красивые тёмно-красные скалы да горно-обогатительный комбинат.

- Извинений недостаточно. Ты каждый раз извиняешься, но всегда вновь берёшься за своё. Ты мне нравишься, Климов, ты хороший полётный специалист, но как только я даю тебе шанс, ты проявляешь себя не с лучшей стороны.

Хочется сказать, что этого больше не повторится, но лучше не надо. Ведь повторится. Я чувствую, что способен на большее, чем делаю сейчас, но проявить себя мне не дают. Конечно, у нас тут целые полки таких, и с куда более хорошими оценками. И на всех у левиков не хватит кораблей и пилотов. К моему сожалению, поскольку я-то - в последних рядах.

- Я буду стараться, - это самое лучшее, что можно сказать, раз уж господин Вяземский решил для себя, что ты не дотягиваешь до нужного уровня.

- Старайся, Климов, ты нам нужен, - кивает он.

Конечно же, нужен, как и все мы, кто сидит в резерве безвылазно, пока реально крутые парни вершат историю этой войны. Я понял вас, господин капитан-лейтенант.

Кстати, об истории. Это, пожалуй, мой любимый предмет, не считая тех, что относятся к лётной подготовке. История сражений, само собой, особенно тех, где решающую роль сыграл Имперский Флот.

Во времена становления Империи, когда подконтрольное нам пространство было не так велико, война вообще никогда не кончалась. Вот уж когда были нужны все. Сейчас же всё абсолютно наоборот: мы сильнее противников, армия наша больше и могущественнее. Поэтому кто-то там, на передовой, а кто-то, как я, в симуляторе.

А как бы было хорошо оказаться бок о бок с героическими защитниками Плутонианской пограничной станции. Да, да, были времена, когда враг прямо-таки стоял на пороге нашего дома! Вот там была битва, так битва. Отдельный гарнизон всей агломерации в течение двух недель оборонял вход в нашу систему. Им не могли выслать помощь, поскольку необходимо было контролировать пространство около других планет, в то же время враг был не настолько глуп, чтобы просто обойти гарнизон, представлявший собой серьёзную силу. Такой удар в спину был бы для них смертельным.

Ксерки, так их называли, шестилапые тощие уродцы, которые заполняют собой, как паутиной, всю кабину своих космолётов. У них сумасшедшая реакция и точность, но гарнизону всё равно удалось устоять в момент первой атаки, которая длилась двое условных суток, после чего враг вынужден был отойти, а защитники получили подкрепление, первое и последнее.