Ольга Ларионова: Вахта «Арамиса»

Все молчали, и вдруг Ада, может быть, немного ошалевшая после второй бессонной ночи, спросила:

— Ну и что?

Паола некоторое время молчала, видимо, соображая, о чем ее спросили, потом ответила — опять очень спокойно, без улыбки:

— Вполне современный корабль. Душно только.

И вышла, бесшумно притворив дверь.

— Ты что, обалдела? — спросила Симона.

— Обалдеешь, — ответила Ада. — Двести восемьдесят. Почти три сотни титанировых бегемотов.

— Вот именно, — задумчиво проговорила Симона, — почти три сотни. Почти. На «Первую Козырева» их будут перегружать прямо на американских «муравьев», и кто заметит, если их вдруг окажется двести восемьдесят один…

— Ну знаешь, спрятать целый контейнер — это невероятно.

— Вот это мы сейчас и проверим. Кстати, есть у нас обыкновенная рулетка? Не кибер-измеритель, а просто рулетка? Чудно. Подними-ка заслонку.

Ада подождала, пока Симона наденет лиловый скафандр, поблескивающий морозной пыльцой, словно очень спелая виноградина; потом нажала молочную клавишу, и прозрачная пленка, закрывавшая трап, перекинутый на корабль, поднялась и пропустила Симону. Ада включила шлюзовую «Арамиса»: было видно, как Симона, пригнувшись, входит в черную дыру перехода.

Около девяти часов, наскоро позавтракав в своих каютах — вместе все собирались только за ужином, экипажи таможенной станции и американского корабля сошлись в кают-компании. Все подтянутые, корректные, сдержанные. Симона, нагнувшись над межпланетным фоном, старательно настраивалась на Землю, — пусть этот джентльмен поговорит со своим Вашингтоном. Все равно в двенадцать часов придется их отпустить, и международного скандала не получится. В крайнем случае, Холяев принесет извинения.

Космолетчики расположились возле двери.

«…продукцию фирмы «Синтетикал Альбумин». Мы далеки от мысли выдать нашим слушателям секрет синтеза белковых веществ; скажем больше — мы сами его не знаем. Чудодейственный катализатор, известный только самому Себастьяну Неро, этому знаменитому ученому, крупнейшему бизнесмену, выдающемуся политическому…».

Симона приглушила звук, обернулась — уж очень это противно, когда у тебя между лопатками ползает вот такой взгляд. Хотя бы ради приличия смотрел на Паолу… Ага, догадался, гад. И то хорошо.

На экране фона замелькала зеленая вспышка — сигнал того, что обе стороны вышли на связь. И тотчас же экран озарился малиновой апоплексической лысиной знаменитого ученого и крупнейшего бизнесмена, единовластного хозяина «Бригантины».

Дэниел О'Брайн вытянулся по-военному, заслонив собой остальных:

— Сэр, доверенный мне корабль задержан на таможенной станции «Арамис» без указания причин.

— Знаю, — сказал Себастьян Неро и, приблизив к экрану бесцветные глаза, медленно добавил: — Инструкции вам известны.

Экран погас.

Собственно говоря, ничего не было сказано, но тем не менее у Симоны осталось ощущение, словно американцы получили какой-то приказ, причем в такой форме, которая исключала неповиновение.

— Мне очень жаль, — поднялась Ираида Васильевна, — что из-за кратковременности связи мы не могли уточнить причину вашей задержки, и мистер Неро оказался не полностью информированным. Дело в том, что мы запросили разрешение на вскрытие контейнеров с грузом здесь, на нашей станции.

Космолетчики поднялись и подошли к своему капитану.

— Имеете ли вы основания для такого требования? — спросил О'Брайн.

Симона из своего угла вставила:

— Оснований, которые мы могли бы предъявить вам здесь и сейчас, мы не имеем.

Все, как по команде, повернулись к ней.

— И все-таки вы настаиваете на вскрытии всех двухсот восьмидесяти контейнеров?

— Да, — сказала Симона и с откровенным любопытством поглядела на них снизу вверх, — но особенно интересует меня двести восемьдесят первый контейнер — тот, который лежит на полу промежуточной тамбурной камеры между грузовым и пассажирским отсеками.

Санти небрежно повел плечиком.

— В том, что эта камера пуста, мы легко убедимся, если свяжемся с ней по короткому фону.

— Короткий фон для связи с вашим кораблем находится в центральной рубке, о чем я весьма сожалею, — не вставая со своего кресла, проговорила Симона. — А то, что пол тамбурной камеры — это верхняя крышка плоского контейнера, можно доказать простым вскрытием пола.

— Я прошу немедленно послать на базу запрос на соответствующую аппаратуру для резки титанира. А пока — весьма сожалею.