Андрей Мансуров - Другое Существо

Господи! (Прости, что помянул всуе.)

Что это с ним? Почему он, совершенно на человека не похожий – ни внешне, ни внутренне! – монстр с кровожадными или расчётливыми мыслями циничного бойца-убийцы, в которого его превратили здесь, каждый раз видит сны, словно раньше он и правда был – человеком?!

Ведь он видит их там, в снах: свои руки. С тонкими и слабенькими – сравнительно с теперешними! – плечами и предплечьями, и плоскими ногтями. Длинные ноги. Ступни сорок третьего размера. В обуви. Где явно никак не смогли бы разместиться его теперешние «лыжи-ласты» с почти пятидюймовыми лезвиями-когтями. Плоскую, но широкую грудь. Круглую, а не вытянутую вперёд, голову…

Неужели раньше он, он сам, был-таки человеком, и сейчас во сне к нему приходят заблокированные кем-то воспоминания об этом?!

Или…

Или это – всё-таки не его воспоминания?

А того неизвестного ему существа, донора его памяти, который помнит и именует за него все предметы, явления и те события, что он встречает, и что с ним случаются?

Откуда-то же он знает, что стена – это стена. Меч – меч. Песок – песок.

А ведь никто ему этого не говорил, и ничему его не обучал!

Он словно уже явился на этот свет с необходимым набором знаний об этом мире!

Но как и почему это произошло?..

Проклятье.

Можно лежать часами, пялясь в серый стальной потолок, и предаваться размышлениям. Потому что делать-то кроме этого до тех пор, пока не откроется снова дверь, и его не проконвоируют в очередной раз до Арены, на встречу с новым врагом, абсолютно н е чего.

Второй сегодняшний противник «стандартного» гладиатора тоже не порадовал: Химера из змеи и скорпиона с карикатурным, словно детским, личиком на передней стороне чудовищного тела уж слишком легко откусила голову противника гипертрофированными бронированными клешнями. Зато у этой схватки имелось хотя бы два несомненных плюса: быстрота и динамичность. Поскольку продлилась она не дольше двух минут.

– Снова – мимо. – профессор дёрнул щекой, даже не потрудившись скрыть своё растущее раздражение от оператора-напарника, – Хорошо только, что быстро.

– Согласен. – Сэвидж старался сохранять нейтрально-деловой тон. Знал, что звуковые анализаторы мгновенно выловят малейшие признаки зачатков «нелояльности» к работодателю вообще и коллеге по работе в частности, и вовсе не хотел никаких новых штрафных санкций. – Стало быть, в журнале наблюдений нужно отметить необходимость уменьшить как размер, так и силу сдавливания клешней – чтоб их мышцы могли только повредить шею, но не перерубать полностью и сразу.

– Ага. Вот и будьте добры, коллега, отметьте. Я пока вызову Стража-уборщика. – теперь профессор Хиггинс защёлкал тумблерами перед собой, хотя «выключать» бойца-человека необходимости уже не было: это произошло автоматически, с отделением от тела головы.

Сэвидж проверил, на должном ли расстоянии от уголка рта находится штанга крохотного микрофончика, и вполголоса, но отчётливо, сказал:

– Тест восемнадцать Ка, дробь три дробь два. Гибрид скорпиона с гадюкой. На базе носителя памяти Зэт – восемьдесят три. Необходимы существенные доработки, для чего нужно новое, уже модифицированное, тело. Исправления следующие. Первое. Нужно уменьшить размер клешней. Далее: ослабить сами мышцы клешней. Второе. Необходимо усилить хитиновые сегменты хвоста: стандартная катана слишком легко перерубила его. Третье… – пока Сэвидж неторопливо и обстоятельно диктовал указания и замечания для отдела Разработки, Уборщик загнал скорпионозмею, человеческое личико которой искажали гримасы боли и ненависти – гладиатор успел отрубить ей добрую четверть трёхметрового хвоста – в отверстие выхода, и убрался и сам. Люк за ними захлопнулся.

Змея не попадёт ни в свою камеру, ни даже в реанимационный блок, раз они посчитали это её тело – непригодным. Вместо этого её ждёт Конвертер.

– Ну что, следующего, коллега?

– Давайте, коллега.

Третьей сегодня оказалась странная и нелепая на вид смесь человеко-крокодила с омаром. Это создание оказалось настолько неуклюжим, и реагировало так медленно, что на пятой минуте позволило раскроить себе череп шипастой булавой, которой на этот раз был вооружён стандартный гладиатор. Не помогли ни огромные когти-клешни, ни зубастая вытянутая морда-пасть.

Но пять минут – всё-таки – не две.

Относительная «удача»!

К автоклаву в комнате релаксации доктор Сэвидж подходил с неопределённой улыбкой на лице. Нельзя давать аналитическим программам чёртовых камер наблюдения поводов пристебаться. Положена ему одна «релаксация» в неделю – надо, стало быть, её использовать. Потому что здоровый и половозрелый мужчина двадцати восьми лет обязан вести и «здоровый» образ жизни.