Галина Романова - Надежда

Незнакомец уже сидел рядом, сохраняя, однако, дистанцию, и Надежда невольно порадовалась тому, что в кои-то веки раз попался порядочный кавалер. Не спешит полапать, готов платить. А его голос… и улыбка… и взгляд… и вообще он такой… м-м…

Когда принесли заказ, она замешкалась, и незнакомец пришел ей на помощь:

– Нам надо познакомиться. Аскольд, – он отсалютовал бокалом. – Мои родители были слишком… романтичны. Кроме того, у меня было подходящее отчество – Арнольдович.

– Красиво, – согласилась она. – Надежда Сер…

– Просто «Надежда». Можно?

Голос его как-то странно дрогнул, словно он готов был умолять ее о милости. В этом было что-то рыцарское, что-то от героев любовных романов, которые она иногда читала.

– Можно.

– Тогда, – он поднял бокал, – за знакомство?

– За знакомство.

Ей вдруг стало как-то удивительно легко и свободно. Жизнь заиграла новыми красками. «Осторожно, Надя! – шепнула она себе. – Ты едва знаешь этого Аскольда Арнольдовича. Ты познакомилась с ним в баре несколько минут назад! Еще неизвестно, за кого он тебя принимает. Может, за элитную проститутку!»

А, плевать! Сегодня ей исполнилось тридцать лет. Она разведена, бездетна, одинока. Несмотря на свою «модельную», как говорили подруги, внешность работает на заводе старшим мастером в цеху. В конце концов, самое страшное – что он ее убьет или изнасилует, а может, то и другое сразу… Напиться, что ли, чтобы не было так страшно?

– Вам страшно? – шепнул ее новый знакомый.

– С чего вы взяли? – насторожилась Надежда.

– Ну, как же! Одинокая женщина, без спутника, и тут появляется некто, в эти самые спутники набивающийся. Причем они встретились не где-то на приеме, в гостях, их не представляли друг другу, так сказать, официально. Весьма странное знакомство. И подозрительное, не находите?

Она кивнула, но ничего не сказала.

– Вот поэтому я и не стал бы настаивать на продолжении, – мужчина одарил женщину еще одной улыбкой. – Мы с вами едва знакомы. Странно встретились и странно разойдемся. И даже вряд ли пересечемся завтра на улице – я ведь тут случайно, проездом. У меня всего двое суток… то есть, уже меньше, чем двое суток. Завтра в это время я уже буду в поезде.

– И… куда вы поедете? – Надежда все не решалась сделать глоток заказанного им напитка.

– В Архангельск.

– Вы… там живете? – она внезапно почувствовала разочарование.

– Нет, живу я в Красноярске, но моя работа предполагает частые разъезды. Даже за границу, в Прибалтику, Польшу, Европу… хотя туда в последнее время посылают все реже и реже. Да я и сам стал отказываться. Хочется побольше бывать дома…

– С семьей, – понимающе кивнула она.

– Семьи, как таковой, нет. Есть родители, есть сестра и племянница. Увы. А больше никого нет. И никогда не было, к сожалению. Я слишком часто в разъездах. Нет времени остановиться и… заняться личной жизнью всерьез. Я могу задать вам тот же вопрос или это будет нескромностью с моей стороны? Поймите меня правильно, но если у вас есть те, кто о вас беспокоится, вам не стоит подвергать их чувства такому испытанию.

– Нет у меня никого, – Надежда залпом выпила напиток, так толком и не разобрав, что ей налили. Какой-то аперитив, кажется. Она, кроме шампанского и мартини, практически ничего не пила и в напитках не разбиралась. – Даже кошки.

– Неужели? Так не бывает! Есть…

– Никого нет. И родителей, ни близких родственников…

– И друзей? Друзей тоже нет?

– Еще два часа назад я думала, что есть, но они… А, не хочу об этом думать. Я хочу еще выпить. Вот что это сейчас было?

– Бармен, повторите даме! – тотчас же крикнул Аскольд и заговорщически подмигнул: – Пусть это будет тайной. Должны же в жизни быть хоть маленькие загадки!

– Должны, – неожиданно развеселилась Надежда и сама крикнула: – Бармен! Скорее!

Это был необыкновенный вечер. Аскольд оказался таким странным собеседником! Он умел слушать и умел рассказывать, и неизвестно, что у него получалось лучше. Его бархатный голос просто завораживал. Как выяснилось, он действительно какое-то время подвизался на подмостках Красноярского театра, но после жестокой простуды потерял голос и был вынужден оставить сцену. И хотя его уверяли, что голос полностью восстановился, что-то простыло в нем самом. Он трудился консультантом в некоей фирме, раскинувшей филиалы чуть ли не по всей России и отчаянно искавшей выход за рубеж. Выходы имелись, но только как компании-спутнику других организаций. А им хотелось полной самостоятельности, чтобы напрямую заключать договоры с коллегами. На вопрос Надежды, с чем связана его деятельность, Аскольд небрежно бросил: «Компьютерные технологии!» – и переключился на нее. Узнав, что она работает на заводе, он не стал небрежно бросать: «С такой внешностью? Актрисой быть не пробовала? Или моделью?» – а просто кивнул головой, принимая это как данность.