Александр Супрунов - Мы полетим к чужой звезде…

– Откуда яма во дворе – новый трубопровод что ли рыли? – все же спросил я.

– Не поверил, – с досадой крякнул Алеша.

– Не очень, вам бы лица посерьезней держать, кирпичом.

– Роботу требовалась физическая материя и земля для этого вполне годилась. Он гудел, углубляясь все ниже. Время от времени четырехмерный куб создавал каких-то маленьких роботов, они что-то там делали, мы не знаем что, а потом он разбирал их, наверное, на атомы.

Я слушал рассказ как какую-то сказку, что предназначалась в этот миг только мне.

– А почему вы решили, что на атомы, а не на, допустим, запчасти? – спросил я, стараясь стать частью этой истории.

– Я думаю у робота и вовсе нет частей, – уничтожая сосиску пробормотал Механик. – он целый, он из своих атомов создает новые механизмы.

– Что это значит? – я недоуменно смотрел на них. Они внимательно смотрели на меня, в тишине, пронизанной шорохом дождя.

– Корабль построен, можем лететь.

– Я знаю, – сказал я. – Аквариэль, замечательное судно, хотя я его и не видел.

Причем здесь Аквариэль, бред, а мы ведь почти не пили.

"И я увидел движущуюся точку. Она была слишком мала, не звезда, а крохотная искорка. Корабль. Из его прожаренных дюз вырывались хлипкие выхлопы огня".

Шутка затянулась.

– Он здесь? – глупо спросил я, обводя взглядом кухню, словно звездолет мог быть спрятан под столом. Мне неожиданно стало не по себе. Не страх, а словно натянулась наконец какая-то струна внутри, зазвенела, заставила выпрямиться.

– Вставай, – тихо сказал,

– Подойди к окну, посмотри,

Там зажглась твоя звезда,

О которой ты говорил.

Настал час, время, которое могло не прийти, но мы успели?

– Мы успели, – подтвердил Штурман. – Еще миг и мечта бы исчезла, растворилась в рутине повседневных дел.

– А какое название дали вы кораблю? – с трепетом спросил я.

– А какое название мы могли ему дать? – спросил Алеша.

– Кораблю, подобному слову “мечта”?

– "Мечта", – ахнули Штурман и Механик. – Удивительно, а мы ведь не сомневались, что его имя – "Мечта".

– Хорошо, настало время протрезветь, – сказал я. – Ведите. Под ручки.

Мы опять надели куртки, штормовки и вышли в слякоть сереющего дня.

Так и должно быть. Сейчас мы зайдем в сарай, посмотрим на место, где мог бы стоять корабль, а потом будем смеяться и болтать без умолку. А когда взойдет Луна ухватим ее взглядами и притянем на несколько метров к Земле.

Воротина со скрипом отошла, и мы ввалились в тесный мрак сарая.

…Корпус не блестел. Быть может, потому что здесь не хватало света далеких звезд? Глухие доски крыши вместо неба.

Корабль был таким, каким мог быть только в наших мечтах – маленький, с хрустальной темной рубкой. В ней разумеется никого не было.

– У нас есть корабль! – немея от восторга прошептал я.

– Да, у нас есть корабль! – вскричали Штурман и Механик.

– И чего мы ждем, кондуктора? – мы радостно и шумно полезли в маленький люк.

– Если когда-нибудь отправимся в звездное путешествие, – вещал Алеша. – я наберу с собой книг побольше, а то лететь долго – наверное скука.

Внутри свободного пространства в самом деле было немного – по сторонам овалообразного коридора располагались дверцы ведущие, видимо, в машинный отсек.

– Миша, Механик, ты наконец будешь управлять механизмами, как мечтал когда-то, – выпалил я, сдерживая нервную дрожь.

– Влад, там нет механизмов, совсем. И в молекулярной механике я ничего не понимаю. Да и любой земной профессор, думаю, сойдет с ума, сунься он в машинный отсек. Туда вообще лучше не заглядывать для душевного спокойствия.

– А если двигатель сломается? – с тревогой спросил я. Понял, что сморозил глупость, но никто не рассмеялся.

– Думаю Миша с гаечным ключом вряд ли поможет, – добродушно произнес Штурман, ну может чуть улыбнувшись. Я этого не видел в полумраке, сам догадался, по дрогнувшему тембру голоса.

– А у меня с собой нет гаечного ключа! – разочарованно ответствовал Миша.

Если механик не сможет ремонтировать корабль, то, что смогу я?

Наконец мы ввалились в рубку. Не попали. Не вошли. Ввалились, словно клубок медведей, в уютное пространство. Штурман щелкнул выключателем и перед нами загорелась нежно голубым светом панель с огромными клавишами, на которых чернели неизвестные значки. Инопланетные… Будто непоседливые зверьки, они переплетались закорючками, создавая странные узоры. Всего клавиш было штук десять. Видимо это шутка.

Черным кругом выделялся звездный штурвал. Три кресла загадочной конструкции высились в темноте. За прозрачным колпаком виднелись досчатые стены сарая, прислоненная коса, покосившийся верстак.