Валерий Фурса - Третья звезда

Правда, теперь намного лучше ловилась рыба в озере и ручьях, впадающих в него. Но и это уже не радовало Гора. Он с детства привык к теплу и к свободным пространствам. А теперь большую часть суток он вынужден был проводить перед камином, с грустью посматривая в окно и ожидая возвращения Эолы.

Гордва со всеми своими интересными рассказами о достижениях торианцев в различных областях знаний теперь никак не мог расшевелить сына теплой Матери. Он целыми днями сидел, надувшись сычем, и почти не реагировал на внешние раздражители. Даже Эола, прилетая к их домику, не всегда могла развеселить его. Одна только музыка спасала его от неимоверной тоски и безразличия ко всему, которые с каждым днем все больше и больше одолевали его.

Иногда Гор целыми днями отдавался воспоминаниям о своей любимой Большой Долине. Только тогда, что случалось не так часто, его лицо становилось немного светлее. Но потом еще большая грусть облегала его душу. Если бы не торжественно-величественные звуки органной музыки, то его перегруженная огромным количеством полученной в последнее время информации психика могла бы не выдержать. Но именно эта музыка почему-то больше всего напоминала ему об оставленных им родных краях, которые теперь ему часто снились ночами, но всегда исчезали во время пробуждения. Именно в музыке Гор слышал и звуки, и запахи своей Долины.

Заметив постепенное угасание Гора, Эола решила забрать его в город. Против этого ее желания он особенно и не возражал. Тем более, что в их новом жилише его ожидала целая гора видеокасет, снятых Бруком на его родной планете. Но там был и еще один сюрприз, который, как убеждала его Эола, приятно удивит его. Этим сюрпризом была огромная комната виртуального мира, где Гор мог быть то в горах, то в лесу, то на реке.

Сам Гор никогда не разобрался бы, что там к чему. Но со своим другом Гордва он быстро освоился с этой хитрой технологией. Теперь он мог целыми днями путешествовать в виртуальном мире, где эффект присутствия был максимальным. Гор как бы действительно был учасником событий своих собственных феерических видений. По вечерам Эола снова могла видеть такие приятные и зовущие огоньки в его глазах. Это особенно радовало ее. Ведь если Гор чем-то увлекался, то это было надолго. Потому и она в некоторой степени успокоилась и даже решила, что Гор все таки привыкнет к жизни на Торе и возвращение на его планету произойдет еще не скоро.

Особенно Гора привлекала та часть комнаты, в которой была… его Большая Долина. Он даже детей своего Племени мог видеть с высоты своего мнимого полета. Но, к его огромному сожалению, поговорить с ними ему никак не удавалось. Его одноплеменники просто не узнавали его. Или не замечали? Как бы то ни было, но они почему-то всегда пытались убежать от навязчивого незнакомца. Будто не Гор был перед ними, а кто-то другой. Кто ни навредить им ничем не мог, ни помочь…

Потешась немного путешествиями в виртуальном мире и, в конце концов, поняв, что это самый обыкновенный обман, Гор опять загрустил. Но старался ничем не показывать этого Эоле.

Немножко выручали фильмы, снятые на его родной планете. Они имели огромный успех на Торе. Благодаря массовому тиражированию эти фильмы теперь были чуть ли не в каждой семье торианцев. В них не было определенного сюжета, не было людей-артистов и не было статистов. И снимал их далеко не профессионал. Но именно благодаря реальности снятых на пленку событий фильмы просто были обречены на такой ошеломляющий успех. Доход от реализации фильмов был разделен на шесть равных частей, в результате чего все члены экспедиции, включая и Гора, стали очень обеспеченными людьми.

Хотя Гор и знал, что он теперь очень богат, но это его почему-то совсем не волновало. Его цивилизация еще не доросла до товарно-денежных отношений. Потому для самого Гора понятия «богат» или «беден» практически ничего не значили. Ведь до сих пор все его желания сводились к примитивному удовлетворению потребностей в пище, утолении жажды и пребывании в тепле. А еще – чтобы его не заливали небесные воды. Во всем остальнои он просто не нуждался. Потому и деньги ему были ни к чему.

За окнами уютной квартиры стояла поздняя осень с ее постоянными унылыми дождями и надоедливыми ветрами. В такие дни Гору вовсе не хотелось в то минимально открытое пространство улиц города, украшенное обезлиственными и погрустневшими деревьями и разбавленное толпами понурых жителей города. Ему очень хотелось в лес, в горы, к чистой воде. Но ему было нужно еще и солнечное тепло. А вот именно теплом торианськая природа в эту пору года обеспечить его не могла. Потому и грустил Гор. Потому и места себе не находил.