Николай Липницкий - Наследие Древних

Когда я, распаренный, вышел из душевой кабинки, трудяга саквояж уже разложил все вещи и стоял в уголке, преданно попискивая время от времени. Поймал себя на том, что поблагодарил своего спутника и помощника и чертыхнулся. Мне, всё же, надо, наконец, отучаться от одушевления бытовых предметов. А то, так и до шизофрении недалеко. Буду обедать с пылесосом, гулять с кухонным синтезатором и, наконец, женюсь на колонке головизора.

Кстати о головизоре. Посмотреть его, что ли? Не новости, конечно. Их я просмотрел ещё в лайнере. Просто, что-нибудь развлекательное. Повинуясь команде, колонка засветилась мягким голубоватым светом и развернулась в студию с сидящими за круглым столом двумя блондинками, о чём-то увлечённо беседующими. Я приказал сменить канал, даже не заметив, что громкость приглушена. На следующем канале был репортаж с Марса.

Камера летела над красноватой каменистой поверхностью, испещрённой воронками и изрезанной глубокими каньонами. Что-то заставило меня задержаться и посмотреть, что будет дальше. Я, даже, дал команду на полный профиль. Границы изображения раздвинулись, поглощая меня, и создалась полная иллюзия полёта. Камера остановила своё движение и стала снижаться. Поверхность приблизилась, камера опустилась в каньон, пошла вдоль него и остановилась перед пещерой с идеально правильным арочным входом. Интересно. Уже интересно. Ни о каких техногенных объектах неземного происхождения, найденных в солнечной системе, я не слышал. А это явно что-то неземное.

Включилась подсветка, и камера влетела внутрь. Ну да. Пещера явно техногенная. Идеально ровные стены и пол. Только тут до меня дошло, что головизор работает в беззвучном режиме. После команды «Звук» по ушам ударила тревожная музыка и мужской голос за кадром.

– … станет несомненной сенсацией, – буквально захлёбывался невидимый комментатор. – Я трогаю поверхность стены и не верю себе! Она отшлифована так, что по ощущениям напоминает стеклянную поверхность! Но самая большая загадка ждёт нас впереди! Вот, видите, мы заходим в комнату прямоугольного сечения.

Действительно, камера уже снимала какое-то помещение, освещённое только подсветкой оператора. Видно было плохо, однако, можно было заметить какой-то массивный предмет у дальней стены. Словно почувствовав мою заинтересованность, камера пошла дальше, наезжая на этот предмет и постепенно освещая его. Расширенными от удивления глазами я рассматривал постамент кубической формы, на котором в позе Будды сидела статуя… Фаины. Именно Фаины. Такой, какой я видел её почти каждую ночь во сне. То же старое морщинистое лицо, те же азиатские черты и искусно вырезанные из камня косматые волосы. Только цвет глаз камень не смог передать, хоть взгляд статуи от этого менее пронзительным не стал.

– Скрин! – прокаркал я пересохшим горлом. – Скрин кадра и запись всей передачи!

– Скрин сделан, – раздался деликатный голос искусственного интеллекта. – Запись передачи будет готова сразу после её завершения.

– Хорошо, – ответил я. – И скинь мне всё на мой коммуникатор.

– Будет сделано.

Я отключил головизор и откинулся на спинку дивана. То, что я увидел, оглушило меня. Ничего не было понятно кроме одного: я потихоньку влезаю в какую-то историю. Точнее, не влезаю, а меня втягивают. И, причём, против моей воли. Кто, или что так грубо влезло в мою жизнь, я не знаю. Это мне и предстоит выяснить. Только, что мне делать? Куда идти и кого искать? Пожалуй, стоит просто пожить и подождать развития событий. Ведь, не зря меня тянуло сюда. Значит, в скором времени что-то должно проявиться.

В этот вечер решил никуда не идти. Просто поужинал в ближайшем кафе и улёгся в номере смотреть какой-то боевик. Не то, чтобы я устал. Просто здраво рассудил, что, если кто-то смог достать меня в другой галактике и побудить приехать сюда, а тут, уже, заставить посмотреть репортаж с Марса, то уж подсказать, что делать дальше, вполне себе сможет. Боевик был так себе. Косморекрут воистину гигантских габаритов то и дело схватывался с гигантскими зверопауками на планете Риббо, громко рыча и вырывая у них лапы с мясом. Зверопауки визжали и плевались паутиной с множеством мелких шипов по всей длине.

Герой фильма носился, словно ошпаренный по катакомбам, пинал, словно футбольные мячи, личинки монстров и ковырялся в зубах их жвалами. Потом его, кажется, предал лучший друг и стал стрелять в спину из импульсного пистолета. После того, как предатель не смог попасть в фигуру размером с силовой шкаф капитанской рубки космолёта, герой сделал сальто, приземлился у бывшего друга за спиной и сломал ему шею со словами: «Жаль. Другом ты мне нравился больше, чем предателем». На каком моменте я задремал, не помню. Когда проснулся, главный герой пробивался сквозь толпу членистоногих людоедов к своему звездолёту, а на его огромной мускулистой руке уже висела грудастая блондинка.