Александр Коломийцев - Яблони в цвету. Книга 1. Братья по разуму

– Вчера ещё этот привязался – червяк засушенный, добродетель ходячая – Питер Хайнелайнен. Это ж надо, какой слог! «То что, само собой разумеется, где-нибудь на средиземноморском пляже, не совсем уместно в тесном мирке поискового звездолёта с неизвестной длительностью полёта и несбалансированным соотношением полов. Тем более что ваше поведение не совсем безразлично ни Мартынову, ни Леклерку». Если бы это не к ней относилось, она бы от такой речи хохотала до упаду. Это ж надо такое выдать! Да они что, созревающие юнцы, и у них теперь начнутся комплексы и гормональные сдвиги?

Всё из-за того, что она в почти обнажённом виде вместе с Леклерком, Титовым и Мартыновым принимала ультрафиолет. Неужели она виновата, что они вслед за ней приволоклись? Она в солярий первая пришла, а когда они появились, вообще-то хотела прикрыться, но потом решила, что если после их прихода начнёт одеваться, ребята могут обидеться. Подумают, что она им не доверяет и вообще, за каких-то маньяков принимает.

И какое этому Хайнелайнену до всего дело?

Виола, как почти все на звездолёте, за исключением Командира, его заместителя по экспедиции Армена Фуше и врача Энтони Битова, не знала, что специалист по контакту Питер Хайнелайнен является ещё и корабельным психологом. И именно благодаря ему – червяку засушенному – в кают-компании частенько звучал беззаботный смех.

– Ну, чего ты? Обиделась, что ли? – Клэр тронула подругу за круглое колено. – Я же шутя.

– А, ерунда, не переживай, – Виола тряхнула головой, разметав волосы. – Это я так.

Подруги помолчали, Виола, повернувшись к Клэр, сказала, с улыбкой глядя на девушку:

– Знаешь, я в первые дни тебя невзлюбила, тогда ещё, перед первым прыжком. Вот думаю – мымра засушенная, и с такой в одной каюте весь полёт маяться. Хуже нет, когда на корабле кто-то шуток не понимает, только скрипит и тоску на всех наводит. – Виола втянула внутрь щёки, свела к переносице глаза и произнесла противным голосом, кому-то подражая: – Ме-ме-ме!

Клэр посмотрела на неё, и подруги весело захохотали.

– А ты много уже налетала? – спросила Клэр с лёгкой завистью.

– Всего в космосе больше двух лет, – с гордостью ответила Виола. – На рейсовиках в систему Утренней звезды летала. Изучала на Авроре внеземные формы жизни, – не сдержавшись, прыснула в кулачок. – Такие ма-аленькие формы, инфузории называются. А вот на поисковике впервые.

– А я только на Венеру летала. Ещё когда Молодёжку проходила, но это не считается. Я поэтому и была такой серьёзной, всё не верилось, что взяли. Когда первый прыжок совершили, перестала придуриваться. А пока с Луны не взлетели, вообще тряслась, вот, думаю, Командир ещё раз списки проверит и скажет – зачем такую неопытную брать, ни разу на звездолёте не летала, возьмёт и вычеркнет. Знаешь, как я его боялась, – Клэр передёрнула плечами, показывая, насколько сильными были её страхи. – А ещё первого прыжка боялась. Вот, думаю, как впаду в кому, и на этом весь полёт и закончится. Ведь бывают же случаи.

– Как же, помню, помню, – ехидно захихикала Виола, перебивая подругу. – Отбой дали, а она всё в кресле лежит, глазами хлопает – «а когда же прыжок будет?» Ну, умора! Я тебе – «вот из кресла выпрыгнешь, тут тебе сразу и прыжок совершится», а ты глазёнками хлоп-хлоп, «как же прыгнуть? Фиксироваться же надо?» Ой, не могу!

Девушки бы ещё долго, позабыв обо всём на свете, словно не проводили вместе добрую часть дня, а встретились после многомесячной разлуки, поверяли друг другу накопившиеся секреты, но над их головой раздался шорох, они переглянулись и посмотрели вверх, скользнув глазами по омывающимся эллинским богам. Посейдон, насмешливо-вкрадчивым голосом Марка Джагоева, ехидно спросил:

– Дамы, вы на нет измыли свои прекрасные тела, или что-то осталось?

Дамы пискнули и Виола, нажав на кнопку двусторонней связи, крикнула, подняв к морскому богу лицо:

– Секунду, мальчики, мы уже одеваемся!

– Вот ничего себе! – всплеснула руками Клэр. – Поболтали мы с тобой! Теперь меня Хайнелайнен заждётся.

Девушки соскользнули с дивана и торопливо натянули на себя шорты и короткие блузки-распашонки. Виола тоном бывалой звездолётчицы недовольно проворчала:

– Всё-таки на рейсовиках с удобствами намного лучше. Там даже бассейны есть. А тут или в очередь, или тащись по звездолёту вся в поту мыться в жилой отсек.

В каюте они сбросили с себя легкомысленные одежды и наскоро облачились в комбинезоны. После завтрака на прихорашивание уже не оставалось времени. Виола завернула волосы в клубок и прошлась по лицу пульверизатором. На губы и ресницы затратила несколько движений. Клэр, у своего зеркала критически оглядывала лицо с разных сторон, нанося последние штрихи.