Джи Майк - Ксенофобия

— А дальше? Дальше-то что? — привычно заистерил Хреноплёт. — Садиться как будем? Гробанёмся к хренам.

— На всё воля божья, — Святоша ввёл координаты пятой от беты Стрельца планеты в бортовой компьютер. — За грехи наши может и гробанёмся. А может и нет.

— Пускай нет, — вновь заблажил Хреноплёт. — Там три сотни придурков. Повяжут нас и сдадут к хренам собачьим.

Святоша вздохнул.

— Кастет, заткни ему глотку, — велел он устало. — Надоел, прости господи.

— Ты как? — спросил брата Антон на третий день полёта. — Я уже еле держусь. Не могу смотреть на эту сволочь. И потом… — Антон замялся и замолчал.

— Что потом?

— Мы не первый год вместе. Прошли через многое. Ты видел когда-нибудь, чтобы я праздновал труса? Так вот, я его не просто на дух не переношу. Я его боюсь, брат. Этот урод мне по ночам снится. Душит меня, режет, расстреливает.

Карло опустил голову.

— Мне тоже, — сказал он. — Я только стыдился признаться.

— Это не ксенофобия, — проговорил Антон задумчиво. — Вернее, ксенофобия, конечно, но не только. Это что-то совсем другое.

— Давай попробуем с ним поговорить. Объяснить, что существуют этические нормы, принятые среди людей. И нормы поведения в гостях.

— Давай, — вздохнул Антон. — Боюсь только, что не выдержу. Меня от одного его вида блевать тянет.

Карло кивнул. Вид у бородавочника был самый что ни на есть отвратный. Покрытое бурой слизью уродливое крокодилье тело. Нижние конечности как у человека при слоновой болезни. Верхние — скрюченные, словно вывернутые в суставах, с распяленной когтистой пятернёй. И страшная, чудовищная башка, будто свиное рыло, сплошь покрытое бугристыми ассиметричными наростами, сочащимися жёлто-зелёным. Кроме того, от бородавочника воняло. Гнилью, затхлой тошнотворной гнилью, провоцирующей рвотные спазмы. А помимо всего он повсюду оставлял за собою следы — лужицы от покрывающей тело слизи.

— Посторонись, ты, скотина, — со злостью сказал Антон, затаскивая в трюм громоздкий параллелепипед с вмонтированным в него транслятором. — Расселся тут, сволочуга. Господи, как здесь смердит.

— Перетерпим, — гулко сглотнув, сказал Карло. Он подключил аппаратуру и уселся на контейнер с почтой. — Мы хотим с тобой поговорить.

Транслятор разразился шипением вперемешку с булькающими утробными звуками, затем выдал ответную реплику:

— Я говорить.

— Замечательно. Меня зовут Карло Иванини. Это мой брат Антон Иванини. Назови своё имя.

— Санментблудетдвоенргл.

— Сан… Санмен… — Карло невнятно выругался. — Я не способен воспроизвести твоё имя. Я буду называть тебя Санни, ты согласен?

— Моё имя есть Санментблудетдвоенргл. Однако понимать, что ты трудно. Соглашаться на Санни.

— Прекрасно, — встрял Антон. — Слушай меня внимательно. Ты у нас в гостях, понял? Здесь, — Антон обвёл руками помещения, — наш дом. Ты в нём гость, ясно тебе?

— Нет ясно. Что есть гость?

— Человек… тьфу. Пускай не человек. Живое существо, которое не живёт там, где находится. А пребывает, потому что его пригласили. Позвали. Не смогли от него отвертеться, наконец. Теперь ясно?

— Санни допускать он гость. Какое следствие?

— Следствие такое. Санни передвигается по кораблю только когда Антон и Карло ему разрешат. В кают-компанию Санни не ходит. В пилотскую рубку не ломится. В каюты экипажа тоже. Лучше всего, если Санни будет сидеть в трюме и никуда не ходить. Еду Антон и Карло будут ему доставлять сюда. Ах, да, в туалет ходить можно. И непременно смывать за собой. А также убирать после себя грязь.

— Почему Санни нет ходить где он хотеть?

Антон переглянулся с братом.

— Давай я ему объясню, — сказал Карло быстро. — Значит, так. Тебе нравится, как я выгляжу? Или он?

— Нет нравиться. Санни думать вы оба есть уроды. Страшно смотреть. Санни стараться не смотреть.

— Молодец. Теперь представь: не ты пришёл в наш дом, а мы к тебе. И тебе приходится на нас смотреть. Мириться с нашим присутствием. Нюхать нас. Терпеть, что мы шляемся у тебя в доме где хотим. Тебе бы это понравилось?

— Нет понравиться. Но Санни не запрещать. Санни терпеть. И ждать, когда вы уходить.

— А если мы не захотим уходить?

— Санни менять дом.

— А попросить гостей вести себя поскромнее — нет?

— Санни не понимать.

— Просить не показываться тебе на глаза. Не мешать тебе. Не докучать. Не…

— Санни понимать, — прервал бородавочник. — Санни не просить. Санни просить друг. Друг понимать. Санни никогда не просить гость.