Виктория Драх: Убить императора

— Прозвище не ее, — приоткрыл завесу тайны Тед. — Центавриане придумали.

— Расскажешь?

Пилот покачал головой. Нельзя. Ни имя, ни привычки… Ни слова про прошлую жизнь. Ничего, что могло бы навести ищеек на след. Даже друзьям. Только так оставался шанс выжить.

Сегодня.

Стоило мне открыть глаза, как захотелось спрятаться под одеяло, всячески оттягивая страшный миг.

Сегодня я сбегу из Ардара. Это моя последняя надежда. Других путей из скрытой туманностью части космоса я не нашла, и если сегодня ничего не получится… Нет, не хочу об этом думать.

Я решительно поднялась с кровати, завязала волосы в высокий узел. Погладила пальцем дракона Саа, прежде чем спрятать его среди прядей. На дно небольшой сумки упали тренировочные брюки и несколько золотых колец с крупными самоцветами, завернутые в рубашку Рониарра. Я так и не вернула ее после нашей с Ди прогулки. Мне хотелось… Я хотела сохранить хоть что-то, что будет напоминать мне о Хранителе знаний.

Простое бледно-голубое платье с широкой юбкой и лентой вокруг шеи. Самые удобные туфли без каблука. Привычный эластичный бинт на руке. Других своих украшений помимо ювелирной заколки я надевать не стала. Увозить их из Ардара казалось кощунством.

Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я подошла к двери, мысленно прощаясь с комнатами, ставшими мне домом. Что бы ни случилось, сегодня моя жизнь изменится. Или я смогу миновать туманность и найду свою команду, или меня поймают и навсегда запрут во дворце. После того, что я собиралась сделать, на снисхождение можно было не рассчитывать.

Сзади раздался возмущенный писк. Птенец хатха, которому я так и не придумала имя, раскинул в стороны маленькие крылышки, требуя, чтобы его взяли с собой.

— Прости, малыш, — я покачала головой. — Тебе туда нельзя.

Упрямая пташка голос разума слушать отказывалась и продолжала верещать. Смирившись, я пересадила птенца на свое плечо. Хитрый комок перьев тут же замолчал и принялся чистить клюв.

— Ли, готова? — Рониарр вежливо поскребся в дверь. Я в последний раз вздохнула, как перед прыжком в ледяную воду, и вышла навстречу новой жизни.

Советник с мягкой улыбкой взял меня под руку. Мне показалось, или после дня Середины Лета мы стали намного ближе? И сегодня я своими руками все разрушу. Я заглянула в сияющие глаза Рона и впервые засомневалась: может, стоит остаться? Плевать на кольцо, на так и не вернувшегося за мной Алерра, на пропавший вместе с капитаном кулон Ди… Я не хотела улетать с Ардара и не хотела оставаться в неведении. Меня буквально разрывало на части. Команда «Сальвадора всегда была для меня семьей, и я не могла оставаться в стороне, пока ребята были вынуждены ускользать от ищеек Центавры. Смог ли капитан, как и хотел, получить защиту у Земли или Марса? Или это было сказано только чтобы успокоить меня, а у Шуаро были какие-то свои планы? Я не могла больше гадать. Я должна была это выяснить.

— Мулиа обязательно тебе понравится, — советник буквально светился от счастья, задавая координаты полета, а я не находила в себе силы поднять на него глаза, только вымученно улыбалась. Сможет ли Рон меня понять? Вернусь ли я когда-нибудь на Ардар, чтобы узнать это? — Там меньше гор, зато есть огромный океан и дикие леса, полные разнообразной непуганой живности. Жаль, что тебе по этикету полагается в платье ходить, не очень удобно будет.

Да, мне тоже жаль, но по другой причине. Мы, наконец, вышли в открытый космос. Я приготовилась.

— Знаешь, у Мулиа всего одна луна — Ламина, — неожиданно проговорил Рониарр. — Но она гораздо ближе к планете, чем три наших. Когда Ламина в небе, океан словно светится изнутри. Невероятно красивое зрелище, особенно ночью. Ли, ты… — голос советника немного охрип. Рон пальцами коснулся моей щеки. — Пойдем к океану ночью? Только мы. Я…

— Это приглашение на свидание? — я посмотрела в глаза ардара. Почти чисто голубые, фиолетового в них было совсем немного.

— Да.

Я едва сдержала слезы. Почему, почему именно сейчас? Как легче бы мне было, не услышь я этого!

— Я очень хочу пойти с тобой на свидание, — честно призналась я. Рониарр, кажется, в первые секунды сам не поверил в то, что услышал. А дальше я оказалась прижатой к неудобно впившейся мне в спину ручке капитанского кресла. Советник навис надо мной, все еще сомневаясь — не послышалось ли? Я сама потянулась за поцелуем.

— Прости меня, если сможешь, — шепнула я в губы Рониарра несколько бесконечно сладких минут спустя.