Йольз Джангерс - Крылья древнего ящера

Даниэль Жанкевски долго смотрел в иллюминатор на большую освещённую точку. Там их подопечные отходят ко сну, сновидений им не уготовано, но и время пролетит незаметно. Плохо это или хорошо? 0-21 вращался сравнительно медленно и точка – «Арамис» был почти неподвижен. Не было бы наружного освещения кораблей – вообще бы друг друга не увидели бы.

Он включил первый оператор. На сигнальном экране уже горело несколько красных точек – количество уснувших. …Брр! С неважным настроением они укладываются, это уж точно. Посмотрим, где та ржавчина? Не увеличилась? – Нет… Всё такая же… Стой! А это что? Ещё два пятна!

– Денис! Смотри…

– Ещё?..

– Два вместе…

– А ещё здесь, видишь?

– Ну… Что делать?

– Пять всего, по-моему…

– А вон там? А уже семь насчитал!

На «Арамисе» было уже восемь округлых пятен ржавого цвета. Вновь будить экипаж, наверное, бессмысленно. Чем-либо помочь сейчас тоже нельзя. Остается надеяться на лучшее и ждать прилёта.

Оба внимательно осмотрели свой корабль оператором, затем Денис рискнул выйти и осмотрел покрытие детально приборами. Нет, у нас всё нормально… А что же, тогда с подопечными? Чем они заразились?

Когда Денис уже входил в свой корабль, он выключил аварийный свет. Внешнее освещение на него не падало, и кромешная мгла проявила мельчайшую звёздную сыпь. Этим была, пока ещё очень далёкая, цель этого полёта. Шеметов вглядывался в едва заметные пылинки, как в надежду. Он был гигантом рядом с ними, и всё же он боялся, что они, вдруг, вновь пропадут, эти невинные серые соринки, представляющие на деле исполинские светила, дающие и хранящие колоссальную энергию, способные породить и сжечь, неудержимые в своей силе, владеющие вечностью, но о себе дающие людям лишь общие представления.

К Даниэлю Денис вернулся торжественно. Тревога у обоих сменилась приподнятым настроением. Теперь не будет ощущения, что корабль находится неподвижно в бесконечном чёрном тоннеле. Окружающие звёзды вернут им знакомые чувства астронавта. Похоже, арамисовцы легли спать на самом пороге космического рассвета, если уж сравнить такой полёт с земным ночным экспрессом. Теперь цель всё ближе. Ближе и главное.

Уже почти месяц прополз у Даниеля с Денисом в созерцательных заботах об "Арамисе". Неприятно чувствовать беспомощность, ещё неприятней, когда знаешь, что и в следующий раз будет происходить то, что от тебя не зависит.

Проржавев в одиннадцати местах, корабль всё же подошёл к цели. К успокоению, новых болячек на обшивке не появлялось уже давно. Подходило время пробуждения. Программа сна была индивидуальна для каждого и учитывала чуть ли не всё на свете. А, в результате, последний мог проспать больше первого проснувшегося на три дня. На деле, обычно, первый же бодрствующий "вручную" будил остальных – машины дисциплинированнее людей. Аналогичную дисциплину продемонстрировал и 0-21, включивший код пробуждения Бакунца на двое суток раньше. Оправдание? – Да просто нервы – не металлические: кто знает, что это за "ржавчина" и не сделала ли она сон землян недопустимо глубоким…

Дополнительных психических нагрузок Денис с Даниелем всё же не получили. Как полагается, погасла последняя красная точка, и так как они заранее включили сигнал экстренной связи, довольно скоро на экране появилось, пока ещё полукаменное лицо биолога.

Ну, отлегло… Конвойники заулыбались. Вреж стоял на получетвереньках, но уже приходил в себя. Первые его слова были глубокомысленны: "Как много в Мире идиотских улыбок!" Вот так наплевав в душу, Бакунц выключил экран. Но через два часа, уже войдя в колею, он сам вышел на связь, на долгий, похожий на послеотпускной, разговор. И откуда только взялись новости в этой пустоте?

Неожиданно, на экране, за спиной Врежа, появилось улыбающееся лицо с цыганскими чертами, которое полицейские не сразу-то вспомнили. Проснулся Сандро Ренальдини, автомат его "Аквариума" сработал, и трёхмесячный перелёт остался для него позади в воспоминаниях одного лишь старта. Настроение у него было прелестное и тем приятнее было с ним познакомиться: до полёта Денис с Даниелем его почти не знали.

Вреж и Сандро направились трубить зарю для остальных, начиная с командира, а экипаж 0-21 размечтался в ожидании появления на экране теперь и Моники Виерры, которую они мельком видели перед стартом. По мнению обоих, ещё раз посмотреть на неё стоило, а если бы не один раз-то и ещё лучше…

Проснулись все. Корабль наполнился энергией людей, готовых хоть завтра взглянуть на "шестёрку". Варёной, к сожалению, оставалась та же Дорис и решением командира она была передана под надзор медика-биолога с вольным распорядком дня. А Файр уже сколотил команду и прилип к внутренней стороне "ржавых пятен". Пятен этих уже почти не боялись, так как ни явных, ни предполагаемых козней от них не исходило уже почти месяц.