Леонид Зайцев - Войны времени

Каких-то полчаса и ты свободный человек! Тебя ждёт любимый спорт-бар. Там в кругу друзей под холодное пиво и весёлый трёп можно наконец расслабиться. Домой торопиться не надо. Вечер пятницы по установленному раз и навсегда правилу принадлежит тебе. Как и суббота, за исключением пары часов на поездку в ближайший супер за продуктами на последующие семь дней. А там снова пиво, но уже дома перед телевизором. Только воскресенье приходится посвящать подрастающему поколению. Но и это лишь до тех пор, пока дети не подрастут, и не научатся развлекать и выгуливать себя сами.

И вот, когда ты уже почти ощущаешь на губах пивную пену, когда уже сладко потягиваешься и собираешься отлепить свой зад от офисного стула, твой сотовый оживает. Уже одна мелодия, которую он выводит, заставляет непроизвольно морщиться. Звучит любимая песня тёщи, которую (песню разумеется) ты терпеть не можешь.

Уже предчувствуя, что звонок матери супруги в такой день и в такое время ничего хорошего не предвещает, Олег со вздохом приложил свой смартфон к уху. Тёща ещё с весны жила на даче. Общалась по телефону исключительно с дочерью. Навещать её в эти выходные они с Оксаной и детьми не собирались. Тем более подозрительным и не сулящим ничего хорошего выглядел этот вызов.

– Что-то случилось, Ольга Никифоровна? – всеми силами стараясь, чтобы в голосе не прозвучало раздражение, спросил Олег.

Лица коллег разом обратились к нему. Все физиономии выражали одинаково притворное сочувствие, плохо скрывающее откровенное злорадство. Только человек несведущий может назвать сотрудников отдела продаж единым коллективом. На самом деле это конкурирующие хищники, собранные на ограниченном пространстве. Любой здесь был готов почти на всё, дабы перехватить у соседа выгодный заказ. Но, дабы не вызвать недовольство хозяина, хотя бы внешние приличия приходилось соблюдать. В открытую радоваться чужим неприятностям было не принято.

– Ты ещё на работе? – с подозрением поинтересовалась тёща.

– Где же мне ещё быть?

– Да я и смотрю, тихо как-то. В наше время на заводе даже по ночам тихо не было.

Тёща от всей своей пролетарской души считала (и не безосновательно) всех офисных сидельцев лодырями и бездельниками. В её время целый день сидеть в кабинете и разговаривать по телефону мог только очень важный начальник.

– Двадцать минут до конца работы, – Олег старался быть терпеливым. – Все уже собираются. Выходной завтра.

– Так ты ещё не в баре?

– Говорю же: двадцать минут ещё работать.

Теперь лица коллег понимающе заулыбались. Все знали, что его жена поздний ребёнок. И его тёща уже в летах. Достаточно сказать, что вся её молодость прошла ещё в давно не существующем Советском Союзе.

– Тоже мне работа. Значит, пива ещё не выпил! – обрадованно заключили на том конце связи.

Олег так был выбит из привычной колеи самим фактом этого звонка, что не сразу сообразил, отчего тёща так радуется его трезвости. А ведь мог бы сейчас соврать. Мог сказать, что выпил пару рюмок с коллегами по случаю дня рождения одного из них, или обмыл удачную сделку с клиентом. Но он сказал правду, чем и решил свою судьбу:

– Нет, не пил. Так вы скажете, что у вас?

Вот тут-то досадная неприятность, которой сам по себе являлся звонок бабушки его детей в пятничный вечер, обратился форменной катастрофой.

– Тогда срочно садись за руль и дуй ко мне.

– Зачем это? – насторожился Олег.

– Телевизор сломался, – коротко сообщила Ольга Никифоровна. – Отвезёшь меня домой.

– Только не сегодня! – взмолился Олег, начиная осознавать размеры надвигающегося несчастья.

Ехать в пятницу вечером на дачу по забитой под завязку сумасшедшими любителями уикенда на природе трассе! Это займёт часа четыре. Про нервы, которые из водителя неминуемо высосет стояние в нескончаемой «пробке», даже подумать страшно. А потом ещё отвезти любимую мать жены в её квартиру. Между прочим, это на другом конце города. Он специально покупал им с супругой квартиру подальше от тёщи (теперь и этот, казалось, такой выгодный расклад выходит ему боком). И только глубокой ночью без сил вернуться домой. И то при условии, если в дорожной давке его никто не притрёт, либо не въедет в корму. Тогда и вовсе до утра провозишься.

– Ольга Никифоровна, дорогая! Давайте я приеду, завтра к обеду, – взмолился он. – А хотите, даже с утра пораньше! Выеду часиков в шесть – полседьмого. По пустым дорогам мигом долечу к вам!

Но Ольга Никифоровна уже почувствовала в его голосе панические нотки. Теперь отступать она не собиралась. В коем-то веке появилась возможность воздать зятю по заслугам. За то, что увёз дочь так далеко, что видеть её удаётся лишь несколько раз в год. За то, что при живой бабушке отправляет внуков не к ней на дачу, а в какой-то спортивный лагерь. Будто там, среди чужих людей им лучше, чем с родной душой.