Сергей Герасименко - Гатарианцы

Церемония заполнения колбы шарами – очень красивое зрелище, транслируемое по всем каналам империи, с барабанами и старинными одеждами. Но ещё более захватывающее представление начинается, когда в верхней части колбы остается всего пять шаров. Пять суток, именно столько дается чиновнику, чтобы провести свою рекламную кампанию и призвать сторонников.

Важно успеть убедить избирателей. Если останется один черный шар, который легче остальных и чуть больше в диаметре, он закупорит собой отверстие. В народе этот шар называют «шаром самоубийцы», так как в истории этих знаменитых часов, к сожалению, не редки случаи, когда владельцы имени на табличке, установленной под закупоренным отверстием, предпочитали умереть, чем жить в позоре.

Часы в камере этого заключенного отсчитывали его срок. Как только в нижней части колбы собирался необходимый объем шаров, заключенному предоставлялись пища, возможность помыться в душе и другие послабления. Но для того чтобы защитная оболочка отключилась совсем и заключенный мог выйти на свободу, из верхней колбы должен выпасть последний шар. Такую психологическую нагрузку выдерживают немногие. Основа наказания, жизнь в полной изоляции, с надзирателями заключенный общается в первый и последний день заключения. Все системы жизнеобеспечения автоматизированы.

Отвратительная улыбка шефа-мухомора вытеснила из моего сознания отклонения в сторону изучения часов.

Я по-прежнему внутри сферы.

Опять этот красно-черный знак на его щеке, он теперь стал читаемым, вижу его в отражении сферы, это руна «Число судьбы семь», она написана в зеркальном отображении, вот почему сразу не распознал. Пытаюсь встать. Руки не двигаются, чем-то зафиксированы. В отражении вижу себя – симпатичную блондинку, лежащую на чем-то твердом, руки вытянуты вдоль туловища, блузка слегка расстегнута. Слышу странный звук, поворачиваю голову в его сторону. В нижней части часов скачет только что выпавший розовый шарик. Заключенный подходит ко мне.

Молодой Фырган Могилевский чуть не стал заключенным, когда попал на сверку ментальности. Как раз тогда Фырган готовился к посещению Бёздей-Сити, где собирался продать свой товар.

Город-мечта Бёздей-Сити, построенный в виде торта с шестнадцатью свечами-небоскребами. Сюда мог раз в жизни попасть любой житель империи в день своего совершеннолетия и оторваться там, что называется, по полной программе, совершенно бесплатно. В этом лучезарном подростковом мегаполисе радости и вседозволенности и проходила сверка ментальности молодого поколения жителей империи перед вхождением во взрослую жизнь.

Первым делом по приезде в город совершеннолетия Фырган совершенно легально обложился эротическими журналами и отдохнул столько раз, насколько хватило сил. Потом вышел на открытый балкон своего номера, находившегося на шестнадцатом этаже, взял в руки мегафон-«говорилку» необходимый для переговоров с девчонками, которых из соображения безопасности селили в корпус напротив. Приложил его к жопе и дунул в «говорилку» своими упругими «щеками» так, что голуби взлетели с крыш, после чего проверил, не перенапрягся ли он, и для этого сбегал в ванную. Вот она, настоящая «заявочка» о том, что приехал не какой-нибудь ботаник с первого этажа, боящийся показать из окна девчонкам свою «балду», а настоящий мачо, прибывший праздновать своё шестнадцатилетие. Справедливости ради нужно сказать, что Фырган был в принципе нормальным, воспитанным матерью и старшей сестрой мальчиком. Но ветер свободы, подпольные фильмы и муви-журналы лепили будущих гангстеров и не из таких всеми опекаемых отроков. Поэтому белая рубашка и черные брюки обычного имперского школьника были смяты и небрежно брошены в зевающий чемодан, а из вакуумного пакета, предназначенного для хранения продуктов, были извлечены огромные, на несколько размеров больше чем требовалось, парсекбольные штаны. Ровно сто сорок семь складок образовывали ниспадающие тренировочные брюки для парсекболистов, висящие на флюоресцентных подтяжках, перекинутых через узкие плечи Фыргана. «Вряд ли у кого здесь есть такие „барбосы”. Я самый крутой здесь», – радовался Фырган, запрыгивая в антигравитационные кроссовки. Штаны на несколько секунд опустились до уровня коленей, обнажив тощий зад будущего гангстера и приклеенный скотчем к ноге целлофановый пакет с наркотой, после чего упругие силиконовые подтяжки сжались и модные штаны вернулись обратно на уровень пояса. Резиновая куртка пилотов имперской военно-воздушной базы, купленная по случаю на сэкономленные от обедов деньги, имела правильные потёртости. Поверхность ее, как положено, была крашена анимационными красками, вещающими лучшие моменты из парсекбольных матчей с участием любимого игрока Дэна Каверса, кумира всех прогрессивных пацанов.