Влад Борисов - Страна, которой нет

– Что такое!? – Вопил начальник. – Как вы посмели появиться в участке в не начищенной обуви? А?

Когда начальник начинал с деталей, это значило, что разговор, точнее монолог будет долгим и обстоятельным, а самое главное – не предвещающим ничего хорошего.

– Господин комиссар… – робко начал один оборванец.

– Молчать, я вас спрашиваю!

Двое подчинённых попытались изобразить дебилов, улыбающихся с виноватым видом, при этом стараясь не выдыхать перегаром в сторону начальника, но набитые синяки на распухших лицах и всклоченные волосы делали их похожими на ухмыляющихся бандитов, что только подливало масло в огонь начальственного гнева.

От зоркого начальственного глаза не скрылась никакая мелочь внешнего вида залётчиков. Просмаковав каждую деталь, готовых провалится сквозь землю подчинённых, начальство приложилось долгим глотком к графину, заливая утренний сушняк и саднящее от крика горло. Вылив остатки графина на голову и вытаращив налившиеся кровью глаза, комиссар рыкнул подобно тигру перед прыжком, что возвестило о начале второго акта этого священнодействия, как правило заключительного.

– А табельное оружие где!? Куда вы, грязные оборванные свиньи, сумели засунуть, доверенное вам президентом и правительством, боевое вооружение в виде “демократическая дубинка”? Между прочим, из ценных пород дерева!

– Со службы вылететь захотели? Вспомнить, как на поле надо горбатиться, чтоб на жизнь заработать!? Я могу устроить! Пахать будете с утра и до самой смерти!

Но, постепенно начальственный гнев сходил на нет и в конце концов махнув рукой, комиссар дал отмашку для оправданий своим подчинённым. Те сразу же воспользовались моментом и затараторили, перебивая друг друга:

– Мы проявили бдительность…

– Там целая банда деревенских… Отбивались как могли…

– Нас застали врасплох, прикинулись паломниками… Ничего не могли сделать…

– Но у нас есть вещдоки!!!

– Где? – Удивился начальник. – С этого надо было начинать, а не стоять пнями безголосыми. Столько времени зазря потеряли. Давай вываливай!

“Пни” понимающе переглянулись – ну да, конечно, самоубийцы нашлись под горячую руку рот разевать. Приободрившись и тряхнув мешок прямо над столом начальника, вся компания изумлённо уставилась на выкатившуюся пустую бутылку.

– Кому вы по ушам собрались ездить!? – зловеще тихо произнёс комиссар, принюхиваясь.

Наступал третий, незапланированный акт марлезонского балета, грозивший стать финальным для некоторых участников в прямом смысле.

Спустя непродолжительное время, двое красных, как варёные раки, оборванных и изрядно помятых субъекта вылетели из полицейского управления и, отбежав на безопасное расстояние, упали на чистенький ухоженный газончик городского парка.

– Легко сказать “репетиторствуйте”. Это чем мы должны заниматься? – произнёс один из них, поглаживая здоровенную шишку на лбу.

– Да не “репетиторствуйте”, а реабилитируйтесь. – Поправил второй.

– Какая разница то?

– Дурак!

– Сам такой!

– Что-о-о-о ты сказал!?

Ситуация грозила перейти в фазу локального конфликта глубоко внутри внутренних органов, но на выручку пришло озарение, неожиданное посетившее одного из разбушевавшихся полицейских:

– Я понял, где этого деревенского видел!

К сожалению, у напарника был свой резон – чего замаху понапрасну пропадать? И кулак, по короткой траектории, отправил просиявшего коллегу в классический нокаут.

Обстановка вокруг Теи сначала таяла, меня очертания и расплываясь радужными волнами, а потом потемнела и стала чёрно-белой, как будто расплывшиеся краски в конце концов стекли с окружающего мира, оставив бесформенные и безликие тени. Когда уже казалось, что и эти жалкие остатки вот-вот исчезнут вслед за своими некогда полными жизни формами, наступил момент перелома, когда всё замерло, а потом стало отматываться назад, ускоряясь по мере приближения к финалу. Новые краски, сначала робко и неуверенно, а от того и невзрачно, пробивались наружу из медленно мутирующих форм, но, постепенно усиливались и укреплялись, пока не взорвались ярким фейерверком нового мира.

Два момента интересовали Тею в первый момент появления в чужом мире: в чём и где. Первый ответ её порадовал – на ней был тот самый комбинезон с удобной обувью, в котором она выходила на лесные прогулки, вносившие приятное разнообразие в монотонную жизнь станции, ставшей на время для неё родным домом.