Эль Бланк - Романтика космоимперии. Полёт мечты

Протискиваясь между особо близкими возвышениями с почти вертикальными отвесными поверхностями, я замираю, услышав сердитое бормотание:

– Всегда так. Почему всем такие шикарные темы и материалы, а мне невесть что? Записи обычных империан! Как с ними работать? – совсем рядом, видимо, с другой стороны поднятия, неизвестная мне девушка разговаривает сама с собой – ведь ей никто не отвечает.

Какое-то время слышится сопение, шорохи, чувствуется движение, а за всем этим следует новая порция негодования:

– Дихол! О знаменитостях получилось бы более эффектно! Где здесь зрелищность? Кто на такое смотреть станет? Эх…

Горестный вздох наполнен отчаянием, и я с трудом удерживаю себя от опрометчивого шага выйти к незнакомке. Раскрыть своё присутствие – значит ей помешать. А она делом занята. Любопытно, каким именно?

Стараясь не шуметь, чтобы не выдать себя, снимаю рюкзак с плеч. Опускаю его на вих у ног, продолжая вслушиваться в женский голос, ставший задумчивым, сосредоточенным:

– Жёлтого больше… Мягче краски… Линии чётче… М-м-м… Руки-руки… Допустим, так… Всё?

Снова шорох, и я, не выдержав, осторожно заглядываю за мешающую мне преграду. Первое, что вижу – толстую русую косу почти до колен, которая лежит на спине незнакомки, одетой в традиционное для студенток Творческого университета серое платье. А перед девушкой на небольшом свободном участке замерли ещё две фигуры – мужчина и женщина. Фантомы, несомненно, однако выполненные очень качественно. Но не горайды, другой, чужой, смутно знакомой мне расы.

Пока я лихорадочно пытаюсь вспомнить, девушка опускается на вих, бормоча: «Проверю ещё раз». Поднимает лежащий рядом переносной вильюрер и принимается читать вслух:

Эрциан, мой дом – любимый, красивый… Опасный. Планета, где возвышаются величественные горные хребты, протекают бурные реки, пролегают зелёные равнины, растут карликовые растения, а светло-жёлтое небо заполнено россыпью балансирующих в воздухе камней. И постоянно идёт дождь.

Бесконечный дождь… Сначала ему радуешься, потом еле терпишь, затем ненавидишь, а в итоге перестаёшь замечать. Со временем он становится чем-то обыденным, но остаётся основной составляющей жизни, спасением, щитом. Ведь стоит тучам рассеяться и прекратить сбрасывать потоки воды вниз, как небо озаряется огненными вспышками – опасными, а порой и смертельными для всего живого. Парящие в воздухе камни-ловушки – фличи активизируются и начинают охоту за органическими существами. И неважно, кто это будет: насекомое, птица, маленькая зверушка или эрцианин. Их добыча – всё, что движется и излучает тепло. А жертва – то, что подворачивается под огромные пылающие щупальца. Правда, жилища и приусадебные хозяйства защищены силовыми экранами, а вот лесополоса частенько остаётся выжженной дотла после кратких, но разрушительных набегов «огненных цветов». Но… Снова начинается дождь, и злостные вредители сворачивают свои загребущие смертоносные лапы, превращаясь в камни, и зависают в воздухе до поры до времени.

Провожу пальцем по стеклу, повторяя путь стекающей водяной струйки. А затем сопровождаю ещё одну каплю вниз и ещё…

Зачастую это занятие становится для меня медитацией. Смотреть на своё отражение, наблюдать за дождевыми потоками и думать. Ни о чём и обо всём сразу. О детстве, чудесном доме на возвышении холма, родителях…

– Ну вот опять, – недовольно бурчу и смахиваю с ресниц непрошеные слёзы.

Мои мама, папа, старший брат погибли, когда мне только-только исполнилось шестнадцать. Их транспортник разбился о скалы, попав в эпицентр бури. Они умирали, а я в это самое время спокойно гуляла в оранжерее главного замка с дочерью короля Эрциана, фиссой Релиной Мил Красц. Мы говорили о каких-то глупостях, смеялись, веселились, обсуждали её пятнадцатилетие, которое должно было стать грандиозным праздником. На торжественный приём были приглашены все знатные семейства со своими отпрысками, и даже прибытие делегаций с других планет ожидалось. Я не упускала возможности подколоть принцессу и заочно сосватать её за какого-нибудь незнакомого империанина. А она отыгрывалась на мне, зная, что моё сердце тоже всё ещё свободно.