Эль Бланк - Атрионка. Сердце хамелеона

В комнате царила темнота. Хоть глаза выколи. Теплый, насыщенный влагой поток воздуха медленно опускался на плечи, лаская кожу и окутывая запахами, ставшими с недавнего времени привычными. Я втягивала его носом, глубоко вдыхая и улавливая успокаивающий аромат дома, но кислорода все равно категорически не хватало. Я задыхалась.

— Рия-Ла, может, свет все-таки включить? — разлился во мраке заботливый приятный мужской голос.

— Нет! — в панике взвизгнула я. — Не смей. Еще не все!

— Третий час «не все», — теперь в интонациях слышался укор. — Сколько можно?..

— Столько, сколько нужно! — отрезала я, ощупывая себя.

Ладони скользнули по влажной, покрытой капельками пота коже на груди и шее. Поднялись выше, пропустили через пальцы путающиеся пряди длинных шелковистых волос. Н-да…

— Давай я тебе купальню приготовлю, — заискивающе мягко проворковал голос. — Ты расслабишься. Успокоишься. Наверняка просто перенервничала, потому и не получается…

— Готовь.

Ощупывая руками пространство перед собой, я сделала короткий шаг к гигиеническому модулю. То есть туда, где он, по моим предположениям, должен был находиться. Второй шаг, третий…

— Левее, — тут же получила подсказку.

— А ну гаси инфракрасный спектр! Не подсматривай! — возмутилась я, выправляя траекторию.

Ладони коснулись упругой гладкой поверхности, которая тут же послушно развернулась, позволяя в нее залезть.

— Не могу, — нравоучительно отозвался голос. — Я на службе…

Приглушив последние слова, складка модуля сомкнулась над моей головой, а тело погрузилось в вязкую очищающую массу. Действительно расслабляющую, если настрой соответствующий. Однако у меня он был совсем иной. Переживательный! И нежные, ласкающие касания стенок купальни я практически не воспринимала. В моей голове все перекрывала собой только одна мысль — должен же мой организм вспомнить, кто он есть на самом деле, и вернуть себе нормальный облик!

В какой-то момент мне показалось, что это наконец произошло, и я настолько обрадовалась, что, не дожидаясь сушки, решительно раздвинула эластичные створки, выбираясь наружу. Вот только первое, что ощутила, попав в темное пространство, — все те же запахи.

— Два-восемь, зеркало и свет, — обреченно вздохнула, прикрывая глаза рукой.

Несколько секунд так и стояла, не отваживаясь посмотреть. А когда все же это сделала…

Грудь необычно сильно выделяется, кожа розовато-бежевая, губы красные, какие-то полные и подвижные. Мои привычные серые радужки превратились в зеленые, зрачки теперь круглые, ресницы укоротились. Брови, как и волосы, остались черными, но первые так и норовят уползти куда-то на лоб, а вторые расслоились, став очень тонкими и волнистыми. Их теперь так много!

Катастрофа…

Пошатнулась, отступила. Упав спиной на релаксирующий гель, сложила руки на груди и закрыла глаза. Лучше бы я сегодня не просыпалась. И вообще глупо было думать, что если я изменений не вижу, то они и не проявятся в полной мере.

— Вчера ты не так сильно изменилась. И вернулось все обратно быстрее, — сопроводил мое падение задумчивый голос диспетчера. — Ты ничего на ночь подозрительного не пила? — продолжил, потому что я молчала. — Тебя никто не кусал?

Застонав, я перевернулась на живот.

— Какая разница, что и как в меня попало? — буркнула в гель. — Это ненормально! Я атрионка, а не человек! И не хочу жить с таким… таким…

Приподнялась, рассматривая ровную кожу на руке. Без чешуек, с какими-то короткими волосками, которые еще и вздыбились, когда волна прохладного воздуха прошлась надо мной, остужая разгоряченный организм. А кожа вовсе неприятно натянулась и покрылась мелкими пупырышками. Жуть.

— Может, это все же временное явление, — снова попытался меня утешить два-восемь. — Возраст у тебя переходный.

— У Ал-Рифа он тоже когда-то был переходный! — парировала я. — Но брат-то не изменился! Что-то не видела я, чтобы он в таком облике разгуливал.

На этот раз промолчал диспетчер, а я, подперев голову кулачком, тоскливо уставилась на плавные изгибы фиолетово-красной стены.