Фобос Глюк - Пленники Цирцеи

– Бесчисленного кометного наваждения! Знаю и помню, каждый день моей смерти стоит нашего бессмертия! – Я неучтиво прервал своего загадочного покровителя, поскольку сам должен был произнести это принявшееся волшебным заклинание.

– Верно, мой друг, но с одним «но». Твой риск оправдан только там, где я могу вмещаться. А в данном случае он лишён мотивации. В космосе, как и на Земле, есть свои зыбучие пески и трясины. Космос масштабней и страшней. В роли обречённого на гибель путника оказываются пространство и время. Для меня это западня. Знаешь, что будет, если я приму её приглашение? Там меня расскажут, как сказку, под которую уснёт и станет дурным сном не только моя Вселенная. Зато гать обретёт невероятную силу, расцветёт пышным букетом, да что там, безбрежным полем хищных галактик. Флорист сравнил бы такую аномалию с озверевшей орхидеей. Коварный цветок вкусно и весело пообедал и теперь способен на безудержное размножение. Ты ведь собрался в систему Троя, в сети трёх сумасшедших звёзд? Почему? – В голосе чужого бога притаился адский страх, точно я умышленно намерен заманить и смолоть в кварковую пыль, развеять дух.

– Витают слухи о том, что там оседло обустроились люди. Воздвигли полноценные поселения, города, мегаполисы. Заселили и преобразовали около десятка планет. Условия, уклад жизни те же, что на Родине десятки лет назад. Надоело гостить и скитаться. Нестерпимо хочется домой. Интуитивно тянет к своим братьям и сёстрам, если не родным, то и седьмая вода на киселе сгодиться. – Я твёрдо отстаивал свободу и право на выбор. Договор с Чжуоу не ограничивал переезды.

– Тянет? И куда? В область, выпавшую из астрономических карт, невидимую ни одним телескопом? А подобные виды могут оказаться страшнее себя самого. Помнишь, когда-то, кажется, в шестом классе, после переходного экзамена по английскому языку ты подобрал птенца сороки? – Чжуоу впервые на моей памяти нервничал. Мои воспоминания – припрятанный в рукаве козырный туз. Неужели игра близка к развязке? Значит, для победы нужно не поддаваться на провокации.

– Естественно, не забыл. Маленький несчастный комочек перьев казался поначалу нежизнеспособным. Отказывался от пищи, не двигался. Но в первый же день по телевизору показали, как выхаживают ровесников, выпавших из гнёзд. Наша птичка, мы назвали её Люба, учуяв близкие и понятные звуки, закричала в ответ, встрепенулась и ожила. Ей приходилось балансировать на одной лапке, поскольку вторая оказалась сломанной. Первую ночь Люба спала с широко расставленными крыльями. Иначе на бортике ящика не усидеть. Утром наложили шину. И очень скоро конечность срослась и заработала. Как сейчас помню. Я осторожно пальцем щекотал грудку удочерённой птахи. Она какое-то время издавала звуки, похожие на мурлыканье. А затем, стоя на одной лапке, другой нежно отталкивала мой палец. Показывала, что с ней полный порядок. Четыре недели она жила у нас на балконе. У близких друзей клетки и цепи не в чести. Просила истошными криками кормить себя и поить через каждые пять минут. Без устали справляла нужду и потешала нас своими выходками. То ворону озадачит орлиным криком, то кота от подъезда собачим лаем прогонит. А потом, отпросившись, благополучно улетела.

– Не стоит обольщаться на счёт благополучия. Эта история кончилась буднично плохо. Обретя полную свободу, твой воспитанник отважился полакомиться сверстниками, детьми другого, более слабого вида. Увы, природа жестока. И против неё не выдвинешься. – Чжуоу умолк, будто подбирал нужные слова. После тяжёлого вздоха продолжил, – На слабый предсмертный зов желтоклювых чад откликнулись крепкие родители. Потомство спасти не успели, зато обидчика поранили. Твоя птица усвоила правила человека. Как бы ты поступил на её месте?

– Позвал бы кого-нибудь на помощь, – без заминки констатировал многократно на опыте поколений испытанный факт. – Меня не раз выручали разумные существа.

– Вот, вот, ещё вчера ласковый и добрый птенчик обратился за помощью к себе подобным творениям дикого естества. Но подоспевшие братья и сёстры проучили конкурента, устроили жестокую забаву. Твой бывший питомец истошно молил о пощаде, пока не прилетела его родная мать и не решила судьбу одним единственным ударом клюва. А затем всё как у людей – жадная и шумная пирушка.

– К чему эта бездоказательная, вероломная притча? – Я испытал жгучую, обидную горечь, сгустившуюся в распирающий, расползающийся по горлу вязкий ком.