Николай Романов - Битва местного значения

Кирилл поднял нейтрализатор и успокоил старшину.

Четыре часа тот не будет чувствовать боли в сожженном мизинце. А больше капралу Кентаринову с прапорщиком Ломанко и не потребуется. Через четыре часа они будут либо на коне, либо в полном говне!

– Снимите с него ограничитель подвижности, Оксана! Думаю, эта штука нам еще пригодится.

Кирилл надел ПТП.

И они покинули дом.

«Чертенок» пребывал на прежнем месте.

Забрались в кабину.

Кирилл оторвал машину от дорожного покрытия, но не более чем на пятнадцать сантиметров. Ему не хотелось снова влезать в виртуальность СОТУ – все-таки он устал. И больше всего сил у него отняло сжигание мизинца у старшины. Как ни странно это для профессионального убийцы.

Атээска проплыла по Первой Поперечной, свернула на проспект (Кирилл так и не удосужился узнать его название), миновала три квартала и снова свернула, теперь уже на Четвертую Поперечную.

– Вам не страшно рядом со мной находиться? – спросил Кирилл.

– Нет, – сказала Оксана. – Я бы и сама сделала то же самое.

– Вообще-то мне приходилось убивать людей. Но пальцы им сжигать пока не довелось.

– Вас мучает совесть?

Кирилл прислушался к себе.

Если что-то его и мучило, то уж всяко не это чувство.

– Нет, совесть меня не мучает.

Он мог бы сказать, что его мучает страх за судьбу близких… Но, во-первых, кроме Светланы, близких у него не было. Ну разве что Доктор Айболит… А во-вторых, это было бы слишком пафосно, чтобы выглядеть правдой. В общем, натуральный летучий мусор… Если что его и мучило, так это тревога, которая по-прежнему плыла с юга. Но назвать это чувство мучительным в физическом смысле тоже было бы изрядным преувеличением.

– Меня мучает не совесть, – повторил он. – Меня мучает то, что со мной пытаются сотворить без моего ведома.

– Но ведь вы заранее знали, что так и будет, когда шли в Галактический Корпус.

Кирилл удивленно глянул в сторону Оксаны.

Это еще что за беседы по душам? Неужели ее потрясло то, что он спалил мизинец полицейскому? Вряд ли… Эсбэшников не тронешь человеческими мучениями!

– Да, когда я шел в галакты, я знал, что так и будет. Так оно и есть, и меня это не беспокоит. Я готов позволить определенное насилие над собой вышестоящим офицерам, потому что сам, в свою очередь, имею власть над нижестоящими. Это нормально даже не при армейском порядке, у безмундирников – то же самое. Но я не давал права совершать над собой насилие нелюдям…

Он замолк, потому что они уже оказались возле дома номер сто пятнадцать.

В конце концов, вряд ли она поймет, что может чувствовать салабон с висючкой… Впрочем, что это за уничижение? Давно уже он не салабон. И именно поэтому он не потерпит над собой власти врага!

Дом выглядел совсем заброшенным, и Кирилл снова вышел в виртуальность. Убедился, что никаких сюрпризов незваные гости здесь не дождутся.

Потом они выбрались из атээски и подошли к двери. Кирилл нажал сенсор звонка, прислушался.

Тишина царила за дверью. Мертвая тишина.

Тогда он осторожно постучал. Два стука, после паузы один, после паузы еще два. Когда посетитель хитро стучит – он не случайно подошел к двери.

– Кто там? – послышался из-за двери испуганный голос.

– Военная полиция.

– Это вы, старшина?

Кирилл открыл забрало шлема.

– Я, – сказал он глухо. – Открывайте, Боровский.

И дверь открылась.

Кирилл рванул ее так, что Боровский чуть не вылетел на тротуар. Однако удар кулака в челюсть загнал его назад.

Незваные гости зашли в прихожую, прикрыли дверь. Кирилл включил свет и снял ПТП. Оксана последовала его примеру.

Боровский копошился на полу, безуспешно пытаясь встать. Кирилл схватил его за шкирку, поднял, встряхнул. Потащил в комнату, бросил в подвернувшееся кресло.

Кресло оказалось рухлядь рухлядью, однако выдержало. Еще пара таких же антикварных вещей стояла с другой стороны не менее антикварного стола.

– Вот что, господин Боровский, – Кирилл продемонстрировал банковскому служащему свой трибэшник, – расскажите-ка мне, с какой стати вы летали в район Хрустальных гор пару недель назад.

Боровский поднял голову, и Кирилл на сей раз опешил: все-таки косые ромбики зрачков все время оказываются неожиданными.

– Я никуда не летал, – сказал клерк, подбирая под себя ноги. И бросился на Кирилла, норовя попасть ногой в промежность.

Шустрый оказался банковский служащий!.. Впрочем, сейчас он был не банковский служащий, сейчас он был автомат неведомого врага.