Евгений Сивков - Тайна трех измерений

«Внимание, пассажиры! Наш корабль приближается к месту назначения, просьба соблюдать полное спокойствие. Кстати, парни, вы сейчас на собственных шкурах испытаете, что такое невесомость. Желаю удачи!» – раздался в наушниках голос капитана корабля.

– Ничего себе они тренажёрчик оборудовали! Полная имитация невесомости, – проворчал Саша.

Отстегнув ремни, которые надёжно удерживали его в кресле, он взмыл под потолок и чувствительно ушиб затылок.

– Туго же до тебя доходит, Сашок! Какой тренажёр? Оглянись вокруг, мы – в космосе! – сообщил приятелю Мишка.

Ким, Оксана и Саша с изумлением уставились на Мишку.

– Все разговоры про тренажёр – в пользу бедных, рыжих и тупых. Я ещё перед стартом всё понял. Мы сейчас находимся на орбите Бурой. Так что экспедиция нам предстоит самая настоящая. Сейчас перейдём на станцию, там и разберёмся, что к чему, – весело продолжал Мишка.

Спустя двадцать минут экипаж шаттла и его пассажиры через стыковочный узел смогли перейти на Кукарачу. Экипаж станции встретил гостей в кают-компании. В этом помещении могли разместиться до двадцати человек, особенно в условиях невесомости, когда часть астронавтов имела возможность свободно висеть под потолком. Сейчас на Кукараче находилось пять человек: два мужчины и три женщины. Полковник Хопкинс представил новичков старожилам станции. Руководитель орбитальной экспедиции доктор Мартел, поджарый седой мужчина, пробурчал что-то насчёт «чувствуйте-себя-как-дома-гости-дорогие» и тихонько отплыл в сторону. На лице его застыла маска совершенного изумления. Это выражение возникло на физиономии доктора, когда он увидел, кто пожаловал на Кукарачу. Экипаж станции был поставлен в известность о том, что к ним прибывает команда космических рейнджеров, которым предстоит высадка на Бурую. Доктор Мартел думал, что шаттл доставит команду могучих десантников… А здесь – прямо команда скаутов! Да ещё и с какой-то мелкой живностью в придачу.

– Итак, господа, я обладаю полномочиями по дальнейшей координации деятельности нашей миссии на Бурой планете. Все желающие могут ознакомиться с этим письмом, которое, вы можете в этом убедиться лично, подписано нашим президентом.

Полковник Хопкинс поднял над головой большой конверт, запечатанный в плотный пластиковый чехол. Желания лично познакомиться с содержимым конверта не изъявил никто из присутствующих. Все мрачно молчали.

– Итак, господа рейнджеры, вам уже, наверное, стало понятно, что речь идёт не об испытании тренажёра, а о настоящей экспедиции на Бурую планету? Сюрприз, возможно, не из приятных.

– Так нечестно! – крикнул Саша. – Мы так не договаривались!

– Видите ли, молодой человек, соображения высокой государственной политики и общественной безопасности требуют от нас иногда пренебрегать обычными нормами морали. Поверьте, что мы не могли поступить иначе. Но зато теперь наступает конец любым играм.

Вам предстоит решить трудную задачу, и только вы сможете сделать это. Для блага всего человечества, – серьёзно ответил полковник.

– А как же наши права? Нас кто-нибудь спросил, хотим мы решать всякие задачи на благо человечества? – поинтересовалась Оксана. – А если мы откажемся высаживаться на планету? Что вы нам сделаете? Выбросите в космическое пространство?

– Когда мы подлетали к станции, вы видели капсулы под её днищем?

Ребята молча кивнули.

– Так вот, – продолжал полковник Хопкинс. – В этих капсулах находятся тела наших астронавтов, которые до конца выполнили долг перед своей страной, перед всем человечеством. Вы хотите сказать, что вам это не под силу? Хорошо. Мы отправим вас на Землю обратным рейсом челнока. Но вот в чём проблема: грузоподъёмность корабля строго ограничена. Поэтому три члена экипажа станции вынуждены будут остаться здесь и ждать следующего рейса ещё полгода. Так что миссис Бэнкс подождёт встречи со своими тремя дочками, мисс Прист не сможет навестить свою матушку, которой неделю назад была сделана операция на сердце, а миссис Стенли не успеет на похороны своего мужа, погибшего во время выполнения важного государственного задания. Да, тела погибших на Бурой астронавтов мы тоже вынуждены будем оставить на станции.

Полковник Хопкинс был хорошим психологом. Он бил сразу в две болевые точки: юношеское самолюбие не позволяло ребятам при всех признаться, что им страшно, и жалось к несчастным женщинам, которые уже долгое время не могли повидаться со своими семьями, делала невозможным отказ от выполнения опасного задания.