Александр Владимиров: Евангелие от космонавта [СИ]

Позади, остался потушенный костер и дом маленького существа, попавшего под пулю Роберса.

Черный, от кончика ушей и до хвоста, кот проскользнул в открытую Молодцовым дверь каюты и с разбега плюхнулся на старенький диванчик, неизвестно каким образом привезенный на Венеру с Земли Игорем Семеновичем. Замурлыкал, а затем вдруг начал облизывать лапу, словно намывая гостей.

Механик посмотрел на животное, но, ни чего не сказал. Сколько Игорь помнил Барсик, а так на станции "Туманной" величали кота, вечно шатался по станции в поисках мелких грызунов. Как те оказывались на таком огромном расстоянии от земли, для исследователей оставалось загадкой, но те, очутившись на Венере, приспосабливались к местным условиям жизни, попадаясь, то и дело на глаза людям. И если бы не кот, то, скорее всего, так предполагал и друг Молодцова — Бережанов, мышами бы сейчас кишела вся станция.

Привезенный сюда восемь месяцев назад Барсик, сразу же стал всеобщим любимцем. Отчего все его поступки, иногда детские и глупые, прощались исследователями. Ну, поцарапал обшивку в зале пресс-конференций, так ведь это же пустяки. Вот и бродил кот по станции, где ему вздумается. Правда, выспаться предпочитал он только у Молодцова. То ли диван ему пришелся по душе, то ли Игорь Сергеевич был свой человек.

Вот и не удивил механика приход кота. Неожиданно он прекратил рисовать на мольберте. Отложил кисть в сторону и встал. Вместо того чтобы подойти и погладить котяру, направился к камере-холодильнику. Извлек оттуда пакет молока, продукт на Венере дефицитный, и налил содержимое в стоявшее чуть правее от двери блюдечко.

— Пей, чертяга, — ласково проговорил Игорь Сергеевич.

Сам же вытащил для себя бутерброд с колбасой и начал жевать. Тут стоить отметить, что продукты на Венеру привозили раз в два месяца, с околопланетной станции, что была построена сразу же после высадки людей на второй планете солнечной системы.

— Пей, Барсик, — повторил механик.

Кот прекратил мыть лапу, взглянул сначала на человека, затем на блюдечко. Мурлыкнул и только после этого спрыгнул на пол. Семеня, подбежал и стал жадно лакать молоко. Игорь Семенович потрепал котяру за ухом. Вернулся к мольберту.

Если страстью Валентина Петровича Бережного была охота, то друг его механик Молодцов любил рисовать. Вот только он иногда удивлялся сюжетам своих картин. Стоит отметить, странную тенденцию, какая была у Игоря Семеновича. Во-первых, будучи на Земле тот постоянно изображал космос, а во-вторых, оказавшись на Венере, он вдруг писать пейзажи родной планеты. Друзья, в том числе и Вадик Перчиков, говорили, что тот впал в ностальгию, дескать, скучал по просторам европейской части России. Но какие бы причины не были, но картины Молодцова пользовались на станции большим успехом.

Но, кроме пейзажей Игорь Семенович любил рисовать и портреты, вот и сейчас он трудился над одним из них. Заказал его Вадик Перчиков, для своей подруги, которая из-за стечения обстоятельств вынуждена была работать на "Солнечной".

— Ты меня похожим нарисуй, — попросил тогда Вадим.

— Обижаешь, — сказал Молодцов.

Вообще-то Игорь Семенович предпочитал в творчестве своем подражать то Рафаэлю, то Шишкину. Честно сказать, он не любил абстракционизм. Попробуй, пойми, что на картине изобразил художник. А про квадрат Малевича говорил:

— Квадрат любой дурак нарисует, а уж тем более черный. А ты вот человека или природу нарисуй, да так чтобы увидевший изображение восхитился.

Как и продукты для станции, краски для творца прекрасного привозили на том же межпланетном челноке. Последний раз доставил их новый пилот американец Роберс. Оказалось, когда тот вручал посылку Игорю Сергеевичу, что Майкл был любителем живописи. Поэтому увидев картины художника, тоже, как и все пришел в восхищение.

— Да вы, талант, — проговорил тогда пилот, около часа рассматривал картины, что хранились в каюте Молодцова, и лишь только потом спросил, — А почему, Вы, не рисуете Венерианские пейзажи, Игорь?

Тогда Молодцов улыбнулся и ответил:

— Майкл я бы с удовольствием стал рисовать Венеру. Вот только кому это интересно. Живущие на станции предпочитают смотреть на пейзажи родной планеты, пусть и нарисованные. Мы же тут, ее даже на небосклоне не видим. Постоянные тучи, знаете ли, утомляют.

И это была истинная правда. Бывали, правда, дни, когда солнечные лучи пробивались сквозь плотные облака Венеры, образуя в немее кровавый просвет. Стоит отметить, а об этом говорили все ученные на Земле: человек страдающий клаустрофобией ни когда бы, ни смог выжить здесь.