Андрей Останин - Венец Логоры

Кица Мартын немедленно связался со Службой безопасности порта и: получил разрешение на работу по специальности и применение всех имеющихся у него технических средств в пределах законной обороны, активировал системы электронной и физической защиты, определил наиболее безопасные маршруты передвижения и места остановок.

Иван вдохнул, расправил, насколько возможно, грудь и, лёгким движением плеча, встряхнул коммуникатор вместе со всполошившейся кицей.

– Просыпайтесь, дармоеды, приехали!

Огляделся и непроизвольно поёжился. Суета, царившая вокруг, весьма напрягла человека, привыкшего к бескрайним, открытым просторам. Люди там встречаются нечасто, а тут прям как … мухи насидели! Мары-то на них нет, с морозцем добрым. Иван скосил глаз на притихшую кицу.

– Мартын, как тебе здесь?

– Беспокойно как-то, – повертел тот серебристой головой с клювом из особо прочного сплава.

– Это хорошо. Ты ж телохранитель! Если ты беспокоиться не станешь – я начну.

– Так может разгоним этот бедлам? Бабахнем чем-нибудь… не летальным?

Иван с сомнением глянул на крикливую, суматошную, но безвредную, в общем-то, человеческую массу.

– Повременим, пожалуй. Но мысль хорошая, здравая, далеко не убирай.

Громко воздух станции потянул, ноздрями ухватил, физиономию недовольную скуксил.

– Воздух какой-то… химический.

– Очищенный, – пояснил коммуникатор очевидную вещь.

– Перестарались, пожалуй, с очисткой. Не проще было брызнуть чем-нибудь, ароматненьким?

– Ну да. Людей-то вон сколько, каждый чем-то пахнет… мягко говоря! Всё перемешать и брызнуть ещё, ароматненьким. Захочешь ли дышать? Уж легче очистить!

– От людей? – встрепенулся Мартын.

– Тоже вариант, – согласился коммуникатор. – Но не с твоими возможностями!

– Просто времени побольше займёт, – насупилась кица, но тут же вскинулась заполошно. Шею вытянула, клюв навострила, глазёнки прищурила…

– Что такое? – подобрался Иван. Неспроста телохранитель стойку сделал. Нет у их стаи привычки без причины дёргаться. Проследил за взглядом встревоженной кицы.

В паре шагов от него крепкий, приземистый мужчина в чёрных брюках и просторной, полосатой рубашке с короткими рукавами, остановился и повернулся правым боком. Тут и обнаружилась причина тревоги. Иван увидел его серебристую, металлическую руку: опасно блеснувшую, нарочито неприкрытую. Все механизмы напоказ: каждый винтик, каждая шестерёночка, каждый суставчик… Своеобразная такая, техническая эстетика.

– Что глазеешь, астариец? – ухмыльнулся мужчина. Твёрдое лицо тут же ощетинилось жёсткой небритостью, а тонкие губы превратились в растянутую ниточку.

– Нравится агрегат? – и пошевелил блестящими пальцами, сжал в кулак, разжал с угрожающим хрустом.

– На любителя, – поморщился Иван. – Зачем это всё? Людей пугать, разве что? На Астаре вам живую руку вырастить могут, не отличите потом.

– Живую? А вот так она сможет, живая твоя?

Положил холодно звякнувшую ладонь на металлический поручень, сжал пальцы. Скрежетнуло противно, поручень смялся, словно бумажный и треснул длинной, извилистой змейкой.

– А? Вот то-то!

Мужчина повернулся и медленной поступью двинулся к стойке информации. Тоже не местный, дорогу пошёл узнавать. Встречные шарахались, старательно обходили слева, где рука не пугает металлическим блеском. И пальцами с хрустом не щёлкает.

– Ванюша, не позорься! – коммуникатор сконфуженно звук убавил, стыдить взялся на ушко, едва слышно. – Не на всех планетах достояние поровну среди жителей делят! В Системе мало кто может себе позволить на Астару прилететь, новую руку вырастить. А это актавиец, у них технологии как раз имеются – механические конечности производить. С киберначинкой. Меня, кстати, и Мартына тоже, изготовили на Актавии, если ты запамятовал.

– Ну, а фыркать-то чего? – пожал плечами Иван, Мартына в очередной раз потревожил. – Так и скажи: дорого у вас руку покупать! Так нет же, давай пыжиться, перила гнуть…

Коммуникатор вздохнул едва слышно.

– А как иначе? Не имеешь, чем гордиться – гордись тем, что имеешь! Вот ты как маленький, Вань!

Дребезжащий и громыхающий блин уборщика таскался по залу, старательно сгребал постоянно прибывающий мусор. То и дело сослепу натыкался на спешащих людей, получал пинки и оскорбительные прозвища, но работу не бросал, старался. Судя по затюканному виду – работник давний, ко всему привыкший. Иван отодвинул ногу, позволив проехать замызганному работяге.