Звездный скиталец

Свою металлическую повозку я по-детально разобрал и спрятал от греха подальше. Теперь все металлические запчасти везут три наших верблюда. Мы уже третий день в пути, наш караван идет по барханам неторопливо, нам некуда спешить. Наш путь лежит в ближайший город, дам всем вольную, а там дальше видно будет. На четвертый день путешествия, Кар, размахивая руками на верблюде возбужденно что-то закричал и погнал верблюда к нашему каравану. Он был у нас впередсмотрящий и ехал впереди нашего маленького отряда в отдалении с биноклем в руках и высматривал дорогу.

— Господин, там, там — кричал Кар возбужденно — там песчаники, бегуны, напали на кого-то, целая стая.

Посмотрим. И я пришпорил своего верблюда, чтобы тот быстрей забрался на высокий бархан. В бинокль было видно, что стая из примерно тридцати особей напала на крупный караван, состоящий примерно из ста верблюдов. Охрана каравана была довольно солидная и все в одинаковой униформе. Людей в караване было тоже немало и все вооружены. Но песчаников было много и были они слишком быстры для неповоротливых людей. До них было не более километра, для моего винтаря как раз была оптимальная дистанция. Я приказал сбить караван в кучу, а сам положив верблюда на колени и сделав из него упор, начал издалека отстреливать страшных обитателей пустыни.

Самая большая стая бегунов, примерно из двадцати особей, носилась кругами вокруг небольшой кучки людей, которые ощетинившись щитами и выставив пики с отчаянием обреченных защищали верблюда с богатой красивой кабинкой на его горбу. Ага, вероятней всего там сидит какая-то знатная особа и ее оставшаяся немногочисленная охрана из последних сил отражает нападение страшной стаи. А вокруг лежало много холмиков уже убитых страшными созданиями людей и остались еще небольшие кучки защитников, которые встав в круг отбивались от пустынников.

Отстрел я прежде всего начал со знатной особы. Успокоил дыхание и как в первый раз на белом плато, начал выбивать песчаников одного за другим. Один выстрел, один труп. Охранники и люди в караване, начали недоуменно оглядываться только тогда, когда я выбил почти больше половины бегунов. А эти твари довольно-таки умные, когда тех осталось не больше десяти, то они вдруг все дружно повернулись и побежали, только песчаная пыль за ними клубилась. Я только-только свободно вздохнул, как услышал сзади душераздирающий крик и повернувшись буквально обомлел. На наш караван напала пятерка песчаников, не тех что напала на чужой караван. Эти были совсем другие.

Я как раз отстрелял полный винтовочный магазин и не успевал его перезарядить. На меня неслось сразу трое существ из пяти. Я выхватил пистолеты и открыл отчаянную стрельбу по приближающимся тварям. Всех достал, но на излете меня, буквально вытянув длинную костлявую руку своими когтями достал последний бегун. Я даже ощутил как рвется моя ткань на животе и как в меня проникают огромные длинные лезвия когтей, потом ничего не помню, мое сознание затопила полная темнота.

Долго выплывал из темноты и небытия. Сначала ко мне, как сквозь вату стали пробиваться аудиозвуки. Почему такие ассоциации? Потому что звуки, как в стереонаушниках, то приближались, громко давя на барабанные перепонки, то внезапно отдалялись и были едва слышны на грани. От грохота в голове она просто раскалывалась неимоверно и эти головные боли заставили прийти в себя и наконец прорезалось зрение. В первый раз когда открыл глаза, показалось, что попал в пещеру. Мой взгляд уперся в закопченный каменный потолок и я услышал детские голоса и смех, или мне это показалось? Горло пересохло и каждый вздох обжигал его горячим дыханием, пить хотелось неимоверно, но даже сил кого-то позвать не было. Их хватало только на то, чтобы с огромным усилием вращать глазами.

— Я что жив? Помню только огромные лезвия когтей, входящие мне в незащищенный живот, потом ничего не помню!

Единственное только подумал, если на мне был хотя бы действующий легкий скаф, такого казуса никогда не случилось. А одевать его без энергии в пустыне, все равно что залезть в сухую финскую баню, где плюсовая температура зашкаливает все мыслимые пределы. Вот и получил ощутимый результат.

— Господин, вы очнулись! — раздался прямо над ухом, громкий обрадованный голос Форана, я с усилием скосил глаза в сторону, раздавшегося звука — вот остальные обрадуются — засуетился вдруг он — Может вы пить хотите? — наконец поинтересовался тот.