Александр Нефедьев - Проект НЕОХОМО 1-2

После нервотрепки шестичасовой процедуры приема последнего экзамена в университете я с тяжелым сердцем и дрожью в коленях спустился в метро. Облегчения от предстоящего летнего отпуска для преподавателей пока не испытывал. В голове еще крутились впечатления от уровня знаний современных студентов: мрак и туман. Усталость и плохое настроение усугубляла неудовлетворенность собой. Надоело делать узаконенную халтуру. Но вариантов изменить традиционный порядок было мало.

А тут еще почти два часа пути до дома. Маршрутка, метро, электричка. Эмоции суетливой толпы растерянных москвичей и агрессивных гостей столицы в мрачном подземелье действовали как угарный газ, до тошноты и обморочного состояния. Красивые картинки на стенах не помогали. Меня толкали, наступали на ноги, били тяжелыми сумками, материли за медлительность. Особенно старались пожилые тетки. Молчаливые мужики, похожие на зомби, сдавливали моё тельце вплоть до панической одышки в вагонах и очередях к старым эскалаторам. Каждый раз, шагая на металлические ступеньки, я болезненно травил в себе страх, раздражение и острое желание дезертировать из этой душегубки.

Взгляды встречных людей скользили по моей фигуре, изредка цепляясь за лицо, глаза. Некоторые даже оборачивались. Интересно, почему? Жена и некоторые знакомые говорили, что иногда я непроизвольно держусь как аристократ. Демонстрирую необычную стать и искорки в глазах. Попытался посмотреть на себя со стороны. Ничего особенного. Мужчина пенсионного возраста, потрепанный жизнью и болезнями. Крупноватый, полноватый, мешковатый. Свои способности стихийного эмпата я скрывал, да и толку от них не было в реальной жизни. Они только усложняли мои дела.

Добравшись до своей конечной станции я с облечением поднялся на эскалаторе, прошел по нескольким улочкам и, привычно срезая угол, свернул в знакомый проходной двор.

- «Эй, мужик. Стой!» - раздался сзади сиплый голос.

Я, не останавливаясь, слегка повернул голову. Три мутных фигуры замаячили в просвете арки. Догнали, окружили. Прощупали глазами одежду. Эмоциональный фон от этой троицы был тошнотворный. Несло трупной вонью. Низкорослый мускулистый кавказец, гнусно ухмыляясь, похлопал по карманам пиджака. Ловко вытащил бумажник, достал деньги, банковскую карточку. Увидел визитку. Прочитал.

- «Тьфу, блин», - сказал и сплюнул. – С виду солидный дядя. А пустой как бомж. Дарагой, как тебе не стыдно ходить по Москве, с соткой в кармане? И мобила дрянь. Доцент, кандидат наук. Не люблю ботанов, достали ещё в армии. Малик, поучи его жизни, может ещё поумнеет.»

Дети гор дико заржали. Успел ощутить удар по лицу, в живот. Сознание померкло. Шлепок грузного тела об асфальт уже не услышал.

В парке подмосковного города было пока тихо. Вечерние посиделки молодежи начинались позднее. Под сдвинутыми в треугольник скамейками валялся мусор и пустые пивные бутылки. Пустые шприцы и скомканные пачки сигарет торчали из щелей грязных деревянных брусков. Июньская жара высушила газоны и клумбы. Пыльная серость успешно подавляла зелень и цветы.

Я тяжело опустился на относительно чистый краешек скамейки. Немного отдышался. Ощущение обиды и слабости от такого наглого грабежа спровоцировало истерику. Немного придя в себя, стыдливо оглядываясь, вытащил из кармана носовой платок, промокнул кровь и слезы.

Тоска и боль рождали грустные мысли. Жизнь завершается. Из памяти о прошлом всплывает причудливая смесь успехов и ошибок. В этом возрасте, наверное, как у многих пришло понимание, что большинство событий жизни происходили стихийно. Были «развилки», на которых вроде как поворачивал наугад, но чаще всего впоследствии выходило, что меня вели «за ручку». Кто? Зачем? Непонятно.