Игорь Вардунас - Мессия

– Все в порядке. Не беспокойся. Я привычный.

– Да знаю, кэп. Я так, чтобы поддержать разговор или вроде того, – он помусолил в мясистых губах добрый огрызок смолящей кубинской сигары и любовно провел ладонью по сложнейшей приборной панели из редкого сорта красного дерева, словно ласкал женщину. Этот филиал «Хроноса» был не особо большим, но оснащенным не хуже других, и в первую очередь крепко спаянным персоналом из отлично подготовленных, верных своему делу людей. Промышлявший пару лет назад контрабандой моллюсков Бак был как раз из людей такого сорта. Рослый, крепкий, перетянут мышцами, прочнее которых был разве что корабельный канат, он всей душой был предан своему делу и в случае неудачи не раскололся бы даже под пытками, а при необходимости мог отдать жизнь. С таким можно было идти на дело.

Стив радовался, что застал Бака на месте – который втайне (как ему самому казалось) иногда за смешную плату катал туристов и их ребятишек на небольшие экскурсии. Но так как работе конторы это никоим образом не мешало и в нужный момент капитан суперкатера всегда был на месте, на это закрывали глаза. Вот и сейчас, под покровом ночи, вдвоем они, погасив все освещение, кроме приборного, стремительно неслись в сторону таинственного острова на горизонте, который объяло пламя.

– Как думаете, что там? – перетащив сигару из одного уголка рта в другой, решил попробовать Бак, хотя уже заранее знал ответ.

– Пожар, Бак, ты же сам видишь, – вздохнул Стив – симпатия к нему моряка была взаимной, но работа есть работа. Специальный код доступа, на конце которого в отличие от баковского было чуть больше цифр и нолей, проводил между ними определенную черту. – Представь, что кто-то не умеет обращаться со спичками или просто не затушил сигарету. Больше я ничего не могу тебе сказать, дружище. Ты же знаешь.

– Знаю, – совершенно не расстроившись, Бак вытащил сигару и доверительно ткнул ей в сторону пассажира. – Иначе вам придется меня убить.

– Ну, зачем же. Все намного гуманнее, если так можно сказать. Но думаю, в твоей памяти найдется достаточно приятных воспоминаний, которые тебе намного дороже информации, которую придется вместе с ними оттуда извлечь.

– Будьте уверены в этом, кэп. Старине Баку Феллоу есть что вспомнить, начиная с первых увиденных мной женских грудей и заканчивая копотью восстания на Карибах в 2047-м. Мне будет, о чем внукам порассказать. О да.

– Вот видишь.

– Даже представить не могу, как у вас голова до сих пор не разбухла от всех этих важных тайн и правительственных секретов, кэп, – в голосе капитана сочувствие мешалось с доброй порцией гавайской иронии. – Жене-то, поди, не расскажешь за ужином. У вас есть жена, кэп? Есть счастливая мисса Хокс?

– Есть, Бак. И она очень красивая. И двое детей, Кайл и Пэрис, ей все четыре годика.

– А вот у меня пока еще нет, – в голосе Бака послышались мечтательные нотки. – Но Джакунда из соседней деревни решила подбить ко мне клинья. Еще бы, я парень видный, да еще при таком деле. Муджук а мне не конкурент. Тоже мне, понторез выискался, даже удочку держать не умеет, а сети и те порвал. Думает, раз у него есть мобильник – он теперь тут самый умный и крутой. Как бы не так. Правда, Фии? – он снова ласково погладил мелко вибрирующий изогнутый рычаг из стойкого гипсопластика переключения скоростей. – Мы-то с тобой знаем, что у тебя под кокетливой юбочкой, правда? Вот подкоплю денег, женюсь на Джакунде, и заживем. Она нарожает мне кучу пузатых детишек, заведу хозяйство, и вы приедете ко мне в гости, кэп. Будем сидеть на веранде дома, который я сам построю, уже и местечко себе присмотрел, попивать ананасовую самогонку и вспоминать былые времена. Как мы вот тут с вами сейчас. А Джакунда приготовит своих знаменитых крабов, тушенных на углях в ягодном соусе, по-беспомощенски – это мы их так про себя называем, знаете почему? Их готовят прямо живыми. У крабов есть определенное слабое место на панцире, на которое если нажать, так крепко-крепко сдавить его пальцами, то он не сможет дотянуться до вас клешнями, и становятся совершенно беспомощными, их просто будет ему невозможно свести вместе, вот тогда-то ты и переворачиваешь его брюхом кверху, и разрываешь, а там самая мякоть… М-м-м. Пробовали таких?

– Нет, – Стив улыбнулся, почувствовав, как во рту предательски навернулась слюна. Что говорить – Бак умел вкусно рассказывать. Единственные живые существа, которых ему доводилось пробовать, были устрицы, когда они с Джилл присутствовали на художественной конференции, которую она курировала. Крохотные мышцы моллюсков упорно боролись за жизнь, не позволяя добраться до самого сокровенного, но помог острый специальный ножик (он так и не смог их все запомнить и постоянно тушевался и краснел во время банкета, боясь своим неумением невыгодно представить вхожую в артистическую богему жену), под лезвием которого некоторые из них еще и пищали. Он не мог это есть. И видел родные глаза жены, которая, смешно морщив нос, наблюдала, как он с вышколенной невозмутимостью пытается быть «своим», через силу отправляя в рот розоватую студенистую мякоть. Сама-то их тоже не ела, лисица. Скучала по гамбургерам и лимонаду. Но Париж его покорил. Там-то они и зачали младшую дочку, которую и окрестили звучным именем, в честь города, который подарил им столько романтики и драгоценных минут. Все-таки надо было перекусить перед поездкой. Хотя он всегда знал – на голодный желудок работается лучше.