Михаил Шлеев - Аномалии Хроноса

При старте аппарата в кабине мы ощутили непонятное и совсем незнакомое чувство, которое резко начало прибывать с быстрым взлётом аппарата вверх. Вначале наши внутренние органы начали вести себя как-то непривычно. С последующим ускорением аппарата вверх нас начало отрывать от кресел, на которых мы сидели. Мы же ждали обратного – увеличение веса и перегрузки, как обычно при резком взлёте, а тут наоборот. И, наконец-то мы поняли, что теряем свой вес, приобретая постепенно новое свойство для нас – невесомость. Взволнованные стартом мы забыли, что наш аппарат должен преодолевать гравитацию. Мы думали, что это произойдёт на большой высоте и при прямолинейном движении, но никак не при взлёте. Наше испытание пока проходило успешно. Мы же, не предусмотрев в наших креслах ремней безопасности, управляли нашим кораблём времени в горизонтальном положении, летая по кабине в воздухе. Это было интересно и непривычно. Александр мне сказал: «Не делай резких движений, можно столкнуться и получить травму или нажать не на тот рычаг». Глянув на приборы, на показатель заряда аккумуляторов мы поняли, что у нас ещё посадка, а уж потом взлететь второй раз, продолжая сегодня испытания, мы не сможем. Необходимо будет срочная подзарядка аккумуляторов, а это займёт где-то сутки по времени. Посовещавшись, мы решили четвёртую фазу испытания провести сейчас, то есть испытать аппарат в прямолинейном, поступательном движении и при различных поворотах, а потом уже приземляться. В маленькие иллюминаторы, которые нам были необходимы для обзора, мы увидели, что наш корабль согласно расчётов, находится на достаточном удалении от поверхности Земли.

Переглянувшись с Александром, который, тут же осмотревшись, утвердительно кивнул мне головой, мол, давай, начинай. Перекрестившись, я с искаженной улыбкой и небольшим волнением двинул рычаг вперёд, осторожно озираясь вокруг себя. Я ожидал, чего-то скверного и непредвиденного. Выдержав небольшую паузу наш послушный аппарат, перемещаясь вперёд резко, изменил своё направление. Но мы не ощутили никакого толчка, только в иллюминаторы было видно, что мы перешли в прямолинейное движение. За бортом аппарата мы наблюдали розовое свечение, а вниз, ближе к секциям, преобладало жёлто-голубое. Пролетев небольшую дистанцию, судя по времени, мы произвели несколько поворотов влево и вправо. Чем дольше держишь рычаг подъема секции, тем больше он поворачивает, возможен даже разворот на месте. Пролетев пару кругов в разные стороны, мы перешли в поступательное движение, в горизонтальном направлении в обратную сторону. При нашем быстром движении и изменении направления, никакой инерционной массы не было, то есть мы, резко изменяли курс движения, при этом, не ощущая никаких перегрузок и толчков. Набор скорости превзошел все наши ожидания, машина, как будто выпрыгивая из штанов, мгновенно набирала скорость, неслась вперёд, невзирая на сопротивление воздуха. Территория базы приближалась, набор скорости был неестественно быстрым. Пролетев некоторое расстояние, постепенно уменьшая нагрузку на соленоиды, чтобы ни взлетать, а опускаться, регулируя полёт и направление оборотами, мы подлетели к нашей базе. Все сотрудники полигона наблюдали за нашим полётом и вдалеке за оградой, тоже было с десяток ротозеев, видать отдыхали на близлежащем озере. Так, что наша конспирация может провалиться. «Видно нам придётся менять место нахождения, – произнёс Саша, – слишком заметно наш «Чайник» сияет и пыхтит», – пошутил он опять. Я ему спокойно возразил: «Вряд ли подумают на нас, скорее скажут армия, что-то новое испытывает».

Приближаясь к ангару, мы приземлились на то же место, но посадка была жестковатой. Рано повернув рычаг, уменьшили обороты, и аппарат, теряя высоту, резко рухнул, твёрдо приземлившись. Хорошо, что высота была очень маленькой. Сломали только одну опору или подножку, которую мы быстро заменили. Находясь на твёрдом плацу, ожидая, когда спадёт сильный жар с раскалённых секций, мы, разговаривая, вспоминали и прокручивали весь наш полёт. Всё получилось. По рации узнали, что сломали одну «лапу», ну это не беда, просто надо отработать навык приземления. А поменять быстро опору это для нас пару пустяков.

При выходе из кабины, мы осмотрелись и сразу, не теряя время, приступили к замене опоры аппарата. Сняли перед этим все аккумуляторы на подзарядку, только потом разрешили доступ в кабину нашим старичкам, уж очень они просили. «Петрович только будьте там осторожны, не улетите», – пошутил я. Они, рассмеявшись, полезли в кабину. Собравшись в кабинете, мы обсудили все наши ощущения и всё увиденное. «Приближается время старта, – заявил я, подумав, всматриваясь в своих друзей, добавил: – А если не мы полетим первые, а собака, как вы на это смотрите? Я давно это задумал, и долгое время дрессировал своего пса». Они в один голос запели: «Не жалко тебе свою любимую собаку?» «Да наши жизни-то дороже, – ответил я им. – И какая разница моя или чужая собака, но моя уже дрессированная вот, в чём дело. Вы подумайте, а потом обсудим». В конце нашего разговора, мы завели речь об аккумуляторах, что они слабенькие, и летать во времени с ними опасно. На каком-то перелёте, можно, потерпеть аварию, или где-то потеряться в космосе во временном переходе.