Михаил Шлеев - Аномалии Хроноса

Давая некоторое время ему попыхтеть, одновременно проверяя его работу на шум и вибрацию, осмотрел показание приборов. Саша, постепенно сбавляя обороты и подачу газа, выключил аппарат. Только тогда он получил возможность говорить с нами по рации, ожидая пока все секции, остынут от высокой температуры. Радиосвязь прекратилась, когда заработали орбиты секций аппарата, от которых и появился в динамике сплошной треск, а возобновилась, когда работа агрегатов прекратилась. Вылезая из кабины, Саша произнёс: «Неплохо, я, почему-то ожидал результат намного хуже». «Как вели себя все секции, как управление?» Спросила Ксения. Александр, подумав тут же, ответил: «Да вроде всё ничего, только вот управление подтормаживает, пока орбиты секций прореагируют на команду, то есть раскрутятся, проходит две или три секунды, после чего аппарат становится послушным. Но по-другому никак нельзя. Ничего страшного, привыкнем, главное, чтобы аппарат работал исправно, не подводил».

Закончив все намеченные испытание во второй половине дня, мы аппарат завезли в ангар, внимательно всё осмотрели, ощупали, убедились, что нет нигде обгорания и цела ли кабина. После всего этого, зачехлив аппарат, мы собрались в нашей комнате и уже конкретно начали обсуждение, по всем частям и агрегатам. Что видел Саша, что он ощущал и что видели мы со стороны. Обсуждая сегодняшние события, мы уже думали о завтрашнем дне. В конце нашей беседы мы договорились, что через день, с утра мы встречаемся в этой же комнате, с нашими старичками-спонсорами. Мы их хотели позвать, чтобы они сами убедились, что не зря были потрачены их деньги. В этот день мы планировали провести остальные две фазы испытаний. Поздравив друг друга, с успешным частичным испытанием, мы разошлись по домам, отдохнуть и приготовиться к следующей нашей проверке с учётом проведенной обязательной прогонки. Собравшись на полигоне в условленное время, обсудив все вопросы сегодняшней проверки, мы начали тщательно и постепенно готовить наш аппарат к испытанию. Но уже без подключения

кабеля к источнику питания. В этот раз наш корабль во времени, должен был обязательно подняться в воздух дважды. Через некоторое время к нам на полигон подъехали наши уважаемые старички. Поприветствовали нас. После короткого разговора они стали в сторонку и долго внимательно рассматривали наше изделие, иногда обходя его вокруг, изучали. В конце столь тщательного осмотра, Петрович подошёл ко мне и тихонько спросил: «А можно нам залезть в кабину?» «Петрович давай мы договоримся, после всех испытаний, но сегодня, только напомнишь мне», – ответил я ему. Приготовив всё к испытанию, мы начали решать, влезать в кабину одному или вдвоём. Посоветовавшись, приняли решение лететь вдвоём. Одному возможно, но управлять будет тяжеловато, особенно при переходе на прямолинейное движение или при повороте в сторону. Неудобно будет, не хватит рук для управления всеми рычагами.

Предварительно предупредив всех, чтобы на всякий случай отошли подальше от нашего взлетающего корабля в сторону. Мы по лестнице забрались в кабину, именно залезли потому, что кабина находилась на самом верху нашего аппарата. Немного привыкнув к приборам и рычагам управления, освоились, особенно это касалось меня, (Александр уже имел, кое-какой опыт управления). Мы включили питание на соленоиды и подачу смешанного газа. Разогревая лазерные излучатели и сам газ, мы подали обороты последовательно на блоки, после их разогрева на их орбиты. Поэтапно и постепенно увеличивая обороты и подаваемую энергию на соленоиды и на лазерные пушки, превращая смесь газа в плазму. Осуществляя контроль всех приборов, прислушиваясь к мягкому еле слышному гудению соленоидов и механики блоков, мы наблюдали в иллюминаторы за окружающей средой за бортом нашего аппарата.

Наш извозчик во времени ожил, пошевелившись, неожиданно вздрогнул. Задумавшись на какое-то мгновение, наполняясь ярким светом, начал шевелиться и постепенно, но вполне уверенно отрываться от поверхности бетонного покрытия плаца. Ксения, которая находилась недалеко от нашего аппарата, зафиксировала резкое падение давления воздуха. Как она описывает дальше: «Уже при малых оборотах в радиальном направлении орбит, появилась большая разность потенциалов, что было заметно по характерному треску кистевых разрядов и запаху озона». Далее, продолжала она: «Вокруг быстро ускоряющегося корабля возникло розовое свечение. Это был явный показатель активизации окружающего воздуха, его никак невозможно было перепутать с незначительным выбросом плазмы». Значит, дело пошло и мы, предвкушая маленькую победу, успешно продолжили дальше наш испытательный полёт.