Константин Марков - Возвращаясь к жизни? Том 4

– Которому нет забот о мире, в котором он живет?

– Я его просто прохожу. Иногда, вот как сейчас помогаю, когда просят.

– Когда просят, – я замолчал, и посмотрел в его безразличные глаза. Мне вдруг очень захотелось выбросить его в открытый космос. – А самому предложить?

– Майор, и как вы себе это представляете? Я прихожу в полицию и сообщаю, что я путник в мирах, имею в пользовании оружие массового поражения и готов его применить для их блага? В лучшем случае отправят в клинику для умалишенных, а в худшем пристрелят сразу. Или я не прав?

– Ну, можно было бы обратиться в спецслужбы.

– Да с тем же результатом, майор. Конечно, могли бы и быть варианты, но я почти уверен, что они бы мне не понравились. Вот вам, к примеру, позарез нужен козырь в рукаве, а не именно я. Я согласен быть запасной картой, но не более. Я помогаю вам по тому, что сам пришел в ваш мир, и сама судьба послала вас, чтоб я шел дальше. Видимо Эдта очередной этап моего пути и я должен решить эту проблему, и именно поэтому я сейчас на этом корабле.

– Поэтому ты сказал, что можешь не вернуться?

– Да. Возможно, там мне откроется другой путь в другой мир. Но прежде чем я шагну в неизвестность, парням я помогу, и постараюсь сделать так, чтоб они вернулись. Вот в этом вы мне можете верить. Решу ли я проблему – не знаю.

– Получается, ты помогаешь просто так?

– Получается.

– Но ты наверно чего-то хочешь?

– Разве вы мне дадите «Гравитон» в личное пользование и укажете путь на Илону. Все другое для меня не имеет смысла. Ни деньги, ни почести, ничто не имеет для меня значения и не является стимулом. На самом деле вы уже мне дали возможность пути. Это единственное что вы можете мне дать и единственное, что мне нужно от вас и поэтому я принял ваше предложение.

– Странный ты.

– Не более чем другие люди. Просто у меня нет потребности в вещах.

– У всех есть потребность.

– Вот когда осяду, тогда и буду думать о вещах, а сейчас все что мне надо у меня есть.

– Значит это наша последняя беседа?

– Не факт, что последняя, но все может быть.

– Понятно, на месте узнаешь. Ладно, вот твой планшет, думаю, оставшегося времени тебе хватит на изучение.

– Вы все же решили оставить меня командиром? – Взяв планшет, спросил Артём.

– Я бы очень этого хотел. Если решишь не возвращаться, сам назначишь командира вместо себя.

– Верьте в людей майор, так легче.

– Попробую.

Майор ушел, а я занялся изучением содержимого планшета. Там была развернутая схема нашего корабля, данные навигации для полета и несколько строк о самой планете. Скупость данных меня поразила. Получается, не вернулся не только экипаж, но и утеряны все данные с накопителей. А может и корабль не вернулся. Словам майора верить сложно. Что ж, осмотримся на борту, тогда будет все понятно.

*****

В течение суток «Бесстрашный» выполнял торможение. В последней фазе мы сидели в специальных креслах как при старте. Эсминец активно маневрировал, отчего перегрузки были весьма ощутимы.

Наконец гул маршевых двигателей стих и нас попросили на выход. Все двинулись к переходному тамбуру, но нас завернули в другой коридор. Через десять минут мы вышли на ангарной палубе. Наш шатл занимал практически все пространство. Почему наш, так на нем была надпись «Гравитон-1».

Ко мне подошел средних лет мужчина в тяжелом летном скафандре.

– Артём Ветров?

– Да.

– Я ваш второй пилот Эд Заннес, прошу на борт.

Я махнул остальным и сам двинулся к опущенному пандусу.

– Вместительная машина.

– А полетные качества еще лучше. На Новье таких машин просто нет. – Сказал Эд.

– Экипаж жаждет насладиться, прошу Эд, ознакомьте нас с ее летными характеристиками.

Эд заулыбался и повел нас в недра борта.

К огорчению Эда сам перелет не произвел на меня должного впечатления, не то, что на остальной экипаж. Все восхищенно комментировали маневры Эда. Конечно, для обыкновенных, не оборудованных антигравом кораблей, это были невероятные пируэты. Я тоже в этом участвовал, но не более. Видимо для их технологий это было прорывом, а для меня, такое – недоделанный «кровосос». Двух-векторный антиграв не обеспечивал должной компенсации при маневрах. Часто запаздывал во время сложных маневров. Смысл в нем был один – посадка и взлет с планеты. В космосе его маломощного поля едва хватало на незначительный упор вблизи планетоидов, о чем я и поведал нашему пилоту, весьма огорчив его.