Елена Вихрева - Шпионские игры

— И булочки?! — съязвила я, неприятно задетая его фразой.

— Не подпишешь? А что, есть варианты?

— Есть, конечно. Есть общий порядок.

— И в этот общий порядок укладывается образ сотрудника санитарного контроля, готового переспать с пилотом?

— Человеком же…

Алек стал все чаще и все больше требовать от меня сомнительных услуг. Кажется, и босс стал догадываться о происходящем. Догадался ли до конца? Не с этим ли и вызвал? Я улечу в командировку, а друзья Алека останутся без моей поддержки. А их стало слишком много, и прилетают они все чаще и чаще. Может, стоит взглянуть на этот груз? Ладно, ягоды, которые возит Кукуруз. Дорогое экзотическое лакомство, которое надо еще и уметь довезти в целости и сохранности. В холод их нельзя, нормальные упаковочные материалы тоже не пригодны. Их так и везут в контейнерах с местным воздухом тамошним. И ценность этой персикогречки или гречкоперсика как раз в всех этих атрибутах и сложностях, связанных с заполучением такого угощения. То есть у Кукуруза все просто и понятно с его бизнесом, хотя сам он говорит, что пробовал только один раз, когда впервые прилетел на ту планету:

— Да там этой дрянью кормят их домашнюю скотину. Вроде земных свиней, только без головы и ножек. Червяки толстые складчатые.

Но косметика, которую возит Алек и его компания? Она не настолько дорогая и незаменимая. И теперь, когда я поняла, что не нужна этому красавцу-пилоту абсолютно, и содрогаюсь от мысли, что же он думал, когда я целовала его и шептала такие откровенные глупости… Теперь я думаю: что же на самом деле он возит?

— Когда я вылетаю?

— Если готова, то через два земных часа здесь будет по пути транспортник. Я договорился, они Вас захватят. Тем более, глянул полетный график. Как раз дней пять у нас затишье. Только этот Алек, но там же Вы все держите под контролем? — мне показалось, босс как-то странно усмехнулся.

Начальник станции с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла. И не пожалел о приверженности такому дизайну: мягкий материал, имитирующий кожу плоть до молекулярного уровня, приятно коснулся коротко подстриженного затылка и порядком уставшей шеи.

«Как же с ней тяжело, — подумал он, медленно растирая шею рукой и глядя в своеобразное окно из сверхпрочного прозрачного материала — действительно настоящее окно, а не разработанная по совету психологов дизайнерская иллюзия. — Она как робот. Причем запрограммированный на кодовое слово. Премия. И выторговала ж! А платить мне, хотя я же и окажусь в непростой ситуации без нее».

Он невольно закряхтел, проклиная собственное бессилие. Рина была для него просто надежным санитарным инспектором станции, которую он возглавляет. В чем они совпадали, так это в глубокой убежденности: все должно идти по привычной, продуманной и безупречной схеме. И повторяемость, рутина — это и есть показатель того, что происходит так, как надо. И вот ради порядка в больших масштабах он вынужден согласиться и создать себе эту трудность — отправить Рину в командировку. Идея была не его. Ему она была нужна. Дотошная не ради дела, а ради того, чтоб не подставить себя и обречь на лишнюю работу, например, перепроверку или написание дополнительных рапортов. Пусть так. Важно, что дело делалось. Вот только…

Он и сам замечал ее странное в последний год отношение к пилоту частной торговой компании, занимавшейся распространением косметики по предварительным заказам. Начальник станции не совсем мог для себя понять, зачем это вообще нужно. Неужели нельзя мыло выпустить на любой синтезфабрике любой планеты, причем какое угодно по виду и запаху? Но торговля иногда не подчиняется внешним законам логики, а орбитальная станция получала свой доход от таких частных звездолетов и их досмотра.

«Не влюбилась ли она? И выглядеть же стала несколько иначе… — задумался снова начальник, прокручивая трехмерную запись их недавнего разговора. — Этот Алек темная лошадка. Странно, но большинство пилотов не знает его. А один как-то обмолвился в баре, что скорей всего списали его или сам уволился с военного космофлота. Манера вождения у него штурмового истребителя, а не легкого никчемного грузовичка. Надо бы приглядеться. Запросить записи его взлетов и посадок».

Начальник станции ввел запрос и прикрыл глаза в ожидании, пока перед ним на огромном, во всю стену экране развернутся контрольные записи происходящего на причалах станции.

«Рина, Рина… Мне тебя будет не хватать. Ты ж не вернешься. И это совершенно ясно. Хотя мне б и не хотелось лишаться такого работника», — начальник запустил просмотр всех записей, которые мог найти центральный компьютер станции по передвижениям и звездолета Алека, и его самого по станции. Увы, лишь до дверей жилого отсека санитарного инспектора. По закону, просматривать жилые отсеки без официальной санкции не разрешалось. Начальник станции очень хорошо запомнил строжайшее предупреждение Галактической службы безопасности: «Она не должна ни о чем догадываться! В целях ее же безопасности. Если там идут поставки того, что мы ищем, она на них однозначно наткнется. Потому ее именно и решили отправить. Судя по всему, на контрабанду зомби-наркотика уже наткнулся тамошний инспектор. И задал торопливый вопрос. За что и погиб в результате несчастного случая».