Елена Вихрева - Шпионские игры

— Какого черта ты меня здесь запер, вот что мне хочется знать! — и Рина закатила ему такую пощечину, котору Криспин не ожидал вообще, да еще и с такой силой, которой не предугадал в Киви.

«Точно киви. В темноте делается агрессивной и пинается. Утешает, что еще не воняет, в отличие от своего прототипа», — пронеслось в голове Криса, когда он недоверчиво дотронулся до щеки. А затем он тут же увернулся от летевшей в него чашки: к счастью, Рина оказалась негодным метальщиком.

«Хорошо еще, ей бластер в руки никто никогда не дадут», — подумал Криспин, уворачиваясь от подушки. Он автоматически отбил ее, но в сторону, чтобы не попасть в Рину. Криспину гораздо больше хотелось взглянуть в ее глаза, когда в нее полетит брошенная ею же подушка.

Крис впомнил, как однажды их с Кирой хотели расстрелять контрабандисты, захватив на одной из неподвластных Галактическому правительству орбитальных станций. Он тогда не успел поволноваться за себя, переживая за подругу. Криспин знал, что она не дрогнет, но ему была страшна мысль о том, что ей будут стрелять в лицо, выжгут глаза… Он же видел, куда целились бластеры врагов. Но Кира молча и спокойно выдержала взгляд главаря, а затем расстегнула до пояса комбинезон, продолжая прямо и насмешливо глядеть в глаза опешившему бандиту. Под комбинезоном мелькнуло изящное полупрозрачное насыщенного цвета красного вина белье, а затем она молниеносно рванула вперед, выхватив уже нацеленный ей в лицо бластер. Крис последовал за ней, и вдвоем они смогли вырваться.

А Рина… Рина увернулась, ахнув, от летевшей мимо нее подушки, и тут он ее схватил, чувствуя, как закипает его мозг — эта безмозглая птица не могла и не хотела его выслушать.

Он швырнул растрепанную и заплаканную Киви на кровать, прижал все телом:

— Успокойся и выслушай наконец!

Рина отчаянно ерзала. И хрипло он выдохнул:

— Рина, перестань!

Но девушка продолжала ерзать, периодически тихо взвывая.

Тихое его:

— Рина! — и он накрыл ее губы своими, мягко и нежно целуя.

Я опешила от такой наглости. По его милости я попала во все эти неприятности. Не вмешайся Вайпер, закончила б работу, вернулась бы домой и получила бы премию. Другое дело, что и тратить мне ее особенно некуда. Но выбить из начальства полагающееся стало для меня принципом. А сами деньги? Как правило, все излишки я переводила в Фонд ветеранов Галактической безопасности. Почему туда? Потому что мир, в котором я выросла и жила, действительно был безопасен для меня лично. Хотя новости пестрели сообщениями о попытках захватов звездолетов и орбитальных станций, о неудавшихся переворотах на недавно освоенных человечеством планетах. Значит, все это кто-то пресекал. И мне воины СБГ казались недосягаемым образцом доблести и честности. А тут мой мозг отказывался перерабатывать информацию… Криспин, Кира…поверить в то, что они стали боевыми пилотами, я могла. Хотя никогда не понимала девушек, стремящихся воевать. Это же всегда чревато тем, что изуродуют. Да и кто захочет взять в жены девушку, заведомо зная ее способность убить всеми способами? А мотания в космосе в небольшом сравнительно звездолете, где трудно девушке утаиться от мужских глаз? Нет, себя представить в этой роли я не смогла б.

А вот целоваться с Вайпером… Это действительно оказалось приятно. И даже приятнее, чем с Алеком. Крис перехватил мои руки у меня же над головой одной рукой, а второй стал осторожно ласкать мое тело, высвобождая из растрепавшейся одежды. К тому же на мне и надето особо много не было: платье я сняла, как только осталась одна. Крис поступил подло, заперев тут без лишних разговоров, но платье то ни чем не виновато.

— Крис…

Но он накрыл мне рот поцелуем. И стало понятно, что остановиться он не сможет. Все же когда-то полученные медицинские знания подсказали мне: у Вайпера сорвало голову. И вот тут мой нос уловил, уткнувшись невольно в его плечи, запах пота и крови. Значит, он пришел сюда после очередной драки?

— Крис, ты цел?

— А ты ощупай и убедись, — хриплым шепотом с игривой интонацией предложил он.

И я не смогла устоять. До самого утра.

Крис проснулся, как ни странно, отдохнувшим, несмотря на то, что и задремал только под утро. Он лежал и смотрел на Рину, наблюдая за игрой солнечного луча на ее ресницах щеке, шее и думал: «А что бы она сделала, если бы он губами последовал за этим лучом? Стала бы протестовать, если бы он поцеловал? Оттолкнула бы или обняла…»