Питер Гамильтон: Дремлющая Бездна

Она смотрела в его лицо с пристальным вниманием.

— Это было бы очень плохо, — протянул он. — Нет никаких сомнений.

Говоря по правде, он никогда не задумывался о том, что сейчас услышал.

— Для кого-то нет никаких сомнений, а для кого-то это редкая возможность.

— Наверное, раз ты так говоришь.

— Именно так. — Она с нарочитой медлительностью провела язычком по губам. — Итак, ты не собираешься попросить у меня адрес в унисфере? И пригласить выпить?

— Не сегодня.

Женщина притворно надула губки.

— А как насчет ни к чему не обязывающего секса? Любым способом, какой тебе только нравится?

— Спасибо, это тоже отложим до другого раза, — рассмеялся он.

— Напрасно отказываешься. — Она едва заметно пожала плечами. — Прощай, Аарон.

— Подожди, — окликнул он ее. — Как тебя зовут?

— Тебе не понравится наше знакомство, — крикнула она, уходя. — Я неприятная личность.

— Прощай, Неприятная Личность.

На ее лице вспыхнула искренняя улыбка.

— Это я запомню, — ответила женщина, погрозив пальчиком, и ушла.

Аарон тоже улыбнулся, глядя ей вслед. Она быстро исчезла в толпе, и через минуту даже ему не удалось бы отыскать ее взглядом. Аарон понял, что заметил ее только потому, что она сама этого захотела.

«Нас, — сказала она, — здесь нас таких несколько человек». Что она имела в виду? После разговора возникло много вопросов. «Что привело меня сюда?» Он не мог уверенно ответить на этот вопрос, но ясно чувствовал, что должен быть здесь, что хочет узнать, кого изберут. «А воспоминания? Почему у меня нет никаких воспоминаний?» Он знал, что это должно его беспокоить, ведь воспоминания — неотъемлемая черта человеческой личности, но не испытывал и тени тревоги. Странно. Людям присущи самые сложные эмоции, а у него нет ничего подобного, и все же он способен жить и даже чувствовать уверенность, что когда-нибудь разгадает эту загадку. Спешить было некуда.

Ближе к концу дня, не дождавшись объявления, толпа стала редеть. На лицах уходящих людей читалось разочарование, и общее настроение пробуждало едва слышное эхо в местной Гея-сфере. Аарон открыл свой мозг витающим вокруг мыслям, позволяя им просачиваться сквозь переходы, выращенные в его мозжечке гея-частицами. Он как будто шел сквозь радужный туман, окрасивший площадь мерцанием нереального цвета, возрождающий любовно хранимые воспоминания о давно ушедших временах и приглушающий звуки. Воспоминания Аарона о присоединении к содружеству Гея-сферы были столь же неясными, как и обо всем, что происходило до сего дня, и Аарону казалось, что это неправильно. Гея-сфера нужна подросткам, считающим обмен мечтами и чувствами серьезным и содержательным действом, или фанатикам вроде приверженцев Воплощенного Сна. Но Аарон обладал достаточным опытом в добровольной передаче мыслей и воспоминаний, чтобы получить верное представление о настроениях на площади. Да, если это и можно было где-то сделать, то только здесь, в Маккатране‑2, который Воплощенный Сон превратил в столицу Гея-сферы Великого Содружества — несмотря на все противоречия. Для верующих Гея-сфера стала чем-то вроде телепатии, которой владели жители настоящего Маккатрана.

Сильнее всего Аарон ощущал печаль уходящих с площади людей, порой сопровождавшуюся вспышками гнева, направленного против Духовного Совета. В обществе, где происходил обмен чувствами и мыслями, выборы не должны были проходить настолько трудно. Кроме того, в Гея-сфере господствовало общее подсознательное стремление к паломничеству. Это была единственная мечта, объединяющая всех участников движения.

Аарон оставался на площади, несмотря на всеобщее разочарование. Больше он ничего не мог делать. И только когда солнце опустилось уже к самому горизонту, на широком балконе, пересекающем фасад Дворца-Сада, началось какое-то движение. Люди на всей площади тотчас заулыбались и двинулись к Внешнему кольцевому каналу. Вдоль линии воды активировалось защитное силовое поле для предотвращения давки у ограждения набережной. В воздух с легким жужжанием поднялись летающие камеры различных новостных компаний. Эти аппараты, похожие на блестящие черные надувные шары, усилили людское оживление. Общее настроение на площади всего за несколько секунд превратилось в напряженное ожидание, Гея-сфера заискрилась от нарастающего волнения, и оно все усиливалось, так что Аарону пришлось активировать фильтр, чтобы вихри цвета и мысленные крики не захлестывали его сознание.