Рубен Аракелян - Добро пожаловать домой

– Извиняю. Так что там с кодом?

– С ним все в полном порядке, – ответила девушка, – ведь так, Гейб? Работает?

– Работает, – ответил Гейб, – улыбнувшись.

– Вы скажете наконец, что это за волшебный код?

– Никакого волшебства, – ответила Юка, – только наука. По волшебству, как и по истории, ты у нас эксперт. Этот код позволит нам избежать неприятностей с местным искусственным интеллектом.

– Тем, который тут всем заправляет?

– Именно с ним.

– Так он же просто мониторит обстановку. Какие могут быть неприятности?

– Гейб, поговори с ним пожалуйста, я уже устала отвечать на глупые вопросы.

– Ты определись уже наконец, я умник, или глупец, – сказал Хан, бросив в отвернувшуюся на другой бок сестру обломок палки.

– Я изучил данные о местом искусственном интеллекте. В нем заложено множество алгоритмов, в том числе и способность к воспроизводству.

– И что это значит? Он, типа, размножается что ли?

– Не могу сказать с уверенностью, но если проследить все возможные вероятности, то, для исполнения своей функции он способен создавать машины. Причем, за такой значительный временной отрезок эти машины могли существенно эволюционировать.

– Тот искусственный свет, что мы видели на подлете.

– Возможно. Если он эволюционировал до стадии андроида. Хоть и по-прежнему не представляю, зачем машинам искусственное освещение, – ответил Гейб.

– Это возможно?

– Это одна из вероятностей. Неминуемая стадия эволюции. Нет никаких сведений о состоянии дел тут, на Земле, начиная с двадцать третьего века. Но если мыслить логически, то эта стадия вполне могла быть достигнута.

– Он может попытаться заново заселить Землю?

– Может. Скорее всего, именно так и произошло. Искусственное освещение, а так же данные со сканера свидетельствуют о достижении этой стадии эволюции.

– Ого, – удивился Хан, – вот это новость.

– Поздравляю с прозрением, – прошептала Юка из полусонного состояния, – а я предупреждала, что тут не так все просто.

– Если обращать внимание на все твои предупреждения, то придется запереться дома в подвале. Меня заботит другой вопрос. Почему все так скоро забили на Землю? Сто с небольшим лет пособирали данные, и все.

– На этот вопрос я не могу ответить, – сказал Гейб, снимая с головы бейсболку, – возможно, в условиях масштабного переселения было очень затратно этим заниматься. А так как острой необходимости возвращаться сюда больше не было, то и решение это вполне можно объяснить логически. Но данные теперь стали слишком разрозненны. Чтобы выяснить что-то наверняка, приходится обращаться к базам на десятках планет. Трудно делать выводы из такого огромного массива данных. Вернее, из множества обрывков этих данных, так как никакой систематизации не проводилось.

– Мне бы хотелось встретить такого андроида, – сказал Хан, укладываясь и подсовывая под голову рюкзак.

– Ну начинается.

– Нет, серьезно. Тебе самой разве неинтересно?

– Вообще нет. Совсем, – ответила Юка, – мне интересно поскорее убраться с этой чертовой планеты и вернуться домой на Бетельгейзе. Отец наверняка волнуется.

9 июня 1541

Можем ли мы называть их дикарями? Этих людей, живших здесь сотни лет до нас. До мгновения, когда нога первого цивилизованного человека ступила на эту землю и водрузила на нее свое знамя. До момента, когда ядра из его аркебузы впились в бронзовую плоть, а острый клинок отделил голову с причудливой прической от мощного пропитанного солнцем тела. Разве цивилизованный человек переплывает море, чтобы грабить и убивать? Разве этому нас учил Господь? Когда именно все пошло не тем путем? Дикарь, защищающий свой дом? Дикарь, построивший пирамиды, уходящие своими вершинами в самое небо? Кто из нас истинный дикарь? Или дикарь, прибывший из-за моря, чтобы пролить кровь.

Мы стали на якорь в бухте. Той самой, о которой откуда-то знал дон Педро. Он будто бы уже бывал тут, хоть это и не было возможным. Его уверенность заразительна. И пугающа. К вечеру на корабле остались лишь повар и неопытный юнец, сын Августо, главного помощника капитана. Мы разбили лагерь на узком кусочке берега, отделявшего бескрайнее синее море от столь же бескрайнего зеленого. Утром Августо отправится вглубь леса с ему одному ведомым заданием. Я все чаще слышу, как солдаты шепчутся. Они боятся, и страх пробивается даже сквозь пелену уверенности, застилающей глаза всякому, кто лицезреет нашего прославленного капитана. Отчего все эти тайны? О чем таком узнал Кортес, что решил отправить в эту экспедицию своего самого преданного полководца? Неужели некоторые из здешних сказок вовсе не являются языческими выдумками плохо образованных людей? И отчего Господь благоволит нам в столь не богоугодном деле? Неужели я не вижу всей картины целиком?