Роман Титов - Темный исток. Гробницы пустоты

Отвечать желания не было. Молча прошмыгнув к пассажирским сиденьям, я пришвартовался к одному из них.

– Смотрю, ты не особо в настрое. Никак снова в бреду?

– Отстань.

Брат занимал кресло пилота и даже не думал оборачиваться, но по моему голосу мгновенно определил неладное и заметно насторожился:

– Все в порядке?

Я посмотрел на лохматый затылок брата и едва удержался, чтобы не прыснуть. Видел бы он все то, что творилось со мной в логове Желтого Малыша, такие вопросы бы не задавал.

– Как всегда, – сказал я.

Мекета этот ответ устроил, а меня – его реакция. Брат и раньше не особо любил плутать в дебрях моей психики, а после всех пережитых приключений растерял даже малейшую тягу. Недавние события на Дей-Прим служили тому лучшим доказательством. Едва придя в себя после ранения, он даже не потрудился спросить, как умерла Майра Метара. Просто принял событие как данность и к теме не возвращался.

Щелчок.

За лобовым иллюминатором резко сменилась палитра. Сверкающая мрачными красками вуаль спала и на ее месте образовалась черная и всепоглощающая пустота космоса.

Хотя, не совсем черная и не такая уж пустота.

Я потянулся за инфопадом, чтобы свериться с данными. Прямо напротив нас блестела россыпь техносфер, подобно колонии полупрозрачных спор, облюбовавших орбиту вдоль внешнего края астероидного пояса Кодда Секундус. Некогда один из самых процветающих миров Рукава Маса, этот мир не пережил взрыва скопления плазмы под собственной корой. Катаклизм, случившийся из-за чрезмерного стремления местного правительства обогатиться. В итоге все, что осталось от населения – группка выживших, которая теперь ютилась в орбитальном лагере над вывернутым наизнанку планетоидом.

Вызванная на дисплей справка гласила, что около двух десятков лет назад колония еще подпадала под риоммскую программу помощи пережившим катастрофу, но позже проект свернули. В чем причина такого решения Риомма, было неизвестно. Но инфосеть, как обычно, полнилась версиями. Самые правдоподобные утверждали, будто Империя сочла проект слишком дорогостоящим. Единственное, на что хватило сил – это отстроить сеть временных убежищ с более-менее сносными условиями для жизни. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем нечто временное. Так оставшиеся без дома обитатели Кодда Секундус расселились по техносферам, где потихоньку деградировали, превращаясь в полуголодных и жадных до чужого барахла дикарей.

Чудовищное положение внутри колонии никого не волновало. Антисанитария и радиация уносили жизни людей пачками. Жестокие нравы и отсутствия хоть малейшего контроля стали причиной роста преступности. Контрабандисты и пираты облюбовали станцию как место, где без оглядки на безопасников можно творить свои темные делишки. Кое-кто напрямую измывался над бедными поселенцами, но встречались и те, кто изо всех сил старался помочь, снабжая колонию провизией и медикаментами.

И вот одного из этих добродетелей мы и должны были отыскать.

Скомкав изображение, я спрятал инфопад за пазуху и обратился к брату:

– Ты точно уверен, что та штучка действительно у этого Д’юмы?

Негромкое рычание, донесшееся со стороны пилотского кресла, прозвучало красноречивее любых слов.

– Ты меня за кого принимаешь? Думаешь, из любви к трудностям в эту дыру лечу?

Обдумав сказанное, я заметил:

– Если честно, то ты и не такие трюки выкидывал.

Мекет удивился, даже оглянуться изволил:

– Это что, шутка?

– А я разве смеюсь?

Брат, снова отвернувшись, вбил несколько команд и направил «Ртуть» вдоль крайней из сфер, ища свободный для стыковки рукав.

Несмотря на более чем удручающее положение, в котором обитали местные жители, пренебрежительно называемые риоммцами коддас , от звездолетов в причальной зоне было не протолкнуться. И все благодаря антиимперским настроениям, которые в здешнем краю проявлялись особенно остро. Местные непросто не любили Риомм. Они его всей душой ненавидели. Так что с завидным гостеприимством принимали у себя всех, кого нынешний режим не устраивал. Только чудо и крайняя осторожность здешних революционеров уберегали это незначительное скопление от глаз Серой Стражи и судьбы разрушенной планеты под ногами.

Выторговав себе местечко у одного из причалов, Мекет пристыковал к нему «Ртуть» и в своей излюбленной манере начал предварительный инструктаж:

– Я иду первым, ты не отстаешь. По сторонам не смотришь, вопросов не задаешь.