Сергей Моисеев - Жизнь в пятом измерении

– Однако, как всё это порядком надоело.

Я потянулся в кресле и яростно потёр глаза. Это там, в фантастических рассказах, всё просто и легко. Молниеносные прыжки в гиперпространстве. Густонаселённый вселенский простор. Здесь же, до ближайшей звезды, почти десять световых лет. Есть, конечно, и поближе звёзды, но мы решили выбрать другой маршрут. Почти световая скорость – это конечно здорово, но чертовски медленно. Тем более что до этой скорости, ещё разгоняться и разгоняться. Возможно, мне придется горько пожалеть об этой авантюре. Это будет не только увлекательное, но и чертовски трудное путешествие. Жизнь в этой маленькой, железной коробке, именуемой звездолётом – скоро станет невероятно сложной. Так думал я, созерцая звезды на экране монитора. Ведь полёт растянется даже не на годы – века! Но обратного пути нет. Я тяжело вздохнул. Лучше об этом не думать. Будем надеяться на лучшее. Правда, сколько-нибудь отчетливого представления об этом «лучшем» не было.

Команда корабля состояла из семи человек, поэтому дежурить приходилось практически раз в полгода. Но и этот месяц дежурства давался всё тяжелее. Корабль тесноват. Спортом особо не позанимаешься. Ладно, компьютер выручает – бездна информации любого рода. Но иногда хочется просто пробежаться, сделать или сломать что-нибудь, в конце концов! Хорошо хоть, остальное время пролетало в «анабиозе».

Тишина убаюкивает. Поначалу спишь урывками, испуганно вскакивая от мнимой опасности, но потом привыкаешь, и уже ничто не может потревожить твой сон. А потом и вовсе – просыпаешься, чтобы тут же уснуть, и нет никаких сил бороться со сном. Так в полудрёме и проходит твоё дежурство. Правда, бывают моменты, когда это состояние надоедает до чёртиков и ты начинаешь носиться из угла в угол, делаешь зарядку, пытаясь сбросить сонное наваждение. Но лень берет своё, и ты сдаешься – качаясь перед монитором, пытаясь разомкнуть слипающиеся веки, и опять засыпаешь.

С женщинами вышла, конечно, промашка. Капитан пообещал, что мы найдём их на других планетах и тогда мы почему-то легко поверили в это. Но сейчас, это представлялось довольно сомнительным, а то и совсем несбыточным. Утешала мысль, что не я один такой лопух.

Лишь одно вселяло уверенность, что мы доживём до лучших дней – это биополе, которым снабдил нас наш капитан. С ним нестрашны были ни пули, ни чёрное безмолвие космоса, но мне виделся в нём один серьёзный недостаток.

От одиночества, всякие дурные мысли лезли в мою голову и мне это тогда казалось существенным. Поле не прибавляло сил и вас легко могли скрутить и бросить, скажем, в зиндан, а то вовсе закопать живьём и, судя по невероятной продолжительности жизни, дарованной полем, вы проведете там не одно столетие. Кстати, «анабиоз», как мы называли про себя этот процесс, был до смешного прост. Из помещения просто откачивался воздух, и поле отключало наше сознание до следующего поступления кислорода. Однако, самое неприятное проявление биополя, я узнал гораздо позже.

Чёрт меня дёрнул согласиться! С другой стороны – на Земле, жизнь тоже не сахар. Работа, дом, работа… та же конфетка в другой обёртке.

Даже капитан, лишенный своей мастерской и кабинета, поначалу забивался в свободный кубрик и пытался там работать, но вскоре видимо отчаялся и шёл спать вместе со всеми.

Насчет еды – претензий не было. Правда, первый год пришлось жить на тюбиках, но когда всё наладилось, и появилась искусственная гравитация – всё стало более привычным. Обед состоял из кубика, который, залитый стаканом кипятка, превращался в тарелку каши, на вкус напоминавшую овсянку. Что было там на самом деле – не знал никто. Капитан только ухмыльнулся на этот вопрос.

– Что? Невкусно?.. Ну, вот и ешьте. Откуда я знаю, что там. Это не мое изобретение. Брукс сказал, что там есть всё необходимое.

Но главное, был хлеб. Такой же маленький кубик, после обработки паром, превращался почти в полноценную буханку. И это был очень важный момент. Я, например, без хлеба, просто не наедаюсь.

Прошло уже три года, как мы вышли за пределы солнечной системы, и окружающий пейзаж превратился в унылую чёрную массу с ярко блистающими звездочками. Солнце и планеты потонули в бездонном чёрном мраке и смотреть в иллюминатор уже не доставляло никакого удовольствия. Мир, словно замер. Земля стала так далека, что наш Навигатор стал безбожно врать в определении скорости, и теперь мы лишь приблизительно могли судить о ней. Впрочем, теперь всё стало относительным. Время, скорость и наша жизнь.