Лоис Буджолд - Подарки к Зимнепразднику

– Джексонианский нейротоксин, а? Ну, это мало что доказывает. Джексонианцы готовы продать все что угодно и кому угодно. Хотя во время наших прежних вылазок Майлз завел себе там столько врагов, что, если бы они зна­ли, что яд предназначен для него, они наверняка дали бы покупателю огромную скидку.

– Угу, я думаю, что выяснить источник удастся не так быстро. Даже СБ. – Он неуверенно спросил: – А разве на Архипелаге Джексона его знают не под псевдонимом? Как вашего маленького адмирала?

– По его словам, эта ширма разлетелась на мелкие ку­сочки еще пару лет назад. Отчасти из-за той заварухи, которой закончилась наша последняя миссия на эту систему, отчасти по некоторым другим причинам. Это не в моей компетенции.

Она чудовищно широко зевнула. Это выглядело вну­шительно. Роик вспомнил, что она не спит с рассвета про­шлого дня и в отличие от него не проспала весь день на­пролет. И она оказалась одна в месте, которое должно ей казаться совершенно чужим, – и сражалась с ужасными страхами. Совершенно одна. Ему впервые пришло в голо­ву, не одиноко ли ей. Она одна такая – если он правильно понял, последняя из своего рода, – и у нее нет дома и близких, если не считать этого флота наемников, который летает по всему свету. А потом он удивился, что раньше не заметил ее неизбежного одиночества. Оруженосцам поло­жено быть наблюдательными!

«Ага, как же!»

– Если я пообещаю прийти и разбудить тебя, как толь­ко появятся какие-то новости, может, ты попробуешь зас­нуть?

Она потерла себе затылок.

– А ты пообещаешь? Тогда, наверное, я смогу. Попро­бовать.

Он проводил ее до двери ее комнаты, пройдя мимо тем­ных и пустых апартаментов м’лорда. Когда он быстро сжал ее руку, она ответила на его рукопожатие. Он судорожно сглотнул, собираясь с силами.

– Грязные жемчужины, а? – проговорил он, не выпус­кая ее руки. – Знаешь… Я не могу говорить за других барраярцев, но… по-моему, твои генетические модификации просто роскошные!

Она улыбнулась – и, как ему хотелось надеяться, не совсем безрадостно.

– Ты действительно исправляешься. – Когда она отпустила его руку, чтобы идти, ее коготь тихонько проскреб по его ладони, заставив тело содрогнуться от невольного чувственного удовольствия. Он уста­вился на закрывающуюся дверь, борясь с совершенно идиотским желанием попросить ее вернуться. Или войти за ней следом… Ему пришлось напомнить себе, что он по-прежнему на дежурстве. Ему уже давно пора снова прове­рить все мониторы. И он заставил себя повернуться и уйти.

Небо на улице начало менять цвет с янтарного, харак­терного для городской ночи, на холодный голубой рассве­та, когда привратник вызвал Ройка, чтобы тот отключил купол защиты – м’лорд возвращался домой. Оруженосец поехал ставить машину в гараж, а Роик открыл дверь, впу­стив в дом сгорбившуюся мрачную фигуру. М’лорд поднял голову, узнал Ройка – и его изборожденное морщинами лицо озарилось довольно страшненькой улыбкой.

Ройку и прежде приходилось видеть м’лорда в плохом состоянии, но оно никогда не было таким пугающим, как на этот раз, даже после особо сильных его припадков или во время впечатляющего похмелья после катастрофичес­кого банкета с жучьим маслицем. Запавшие глаза, обве­денные серыми кругами, смотрели на мир, словно хищные зверьки из своих нор. Кожа у него была бледной, а морщи­ны легли на лицо картой тревог. Его движения говорили одновременно об усталости и крайнем напряжении, были резкими и нервными. Возбужденное переутомление не да­вало ему возможности расслабиться и отдохнуть.

– Роик. Спасибо тебе. Да благословит тебя Бог.

Голос м’лорда звучал так, словно доносился со дна ко­лодца.

– С будущей м’леди все в порядке? – не без тревоги спросил Роик. М’лорд кивнул.

– Да, теперь все хорошо. Она наконец смогла зас­нуть у меня на руках – когда ушел врач СБ. Боже, Роик! Не могу поверить, что я просмотрел такое! Отравление! И я собственными руками застегнул у нее на шее эту смерть. Это – дьявольская метафора всему происходящему, вот что это такое. А она считала, что дело только в ней. И я думал, что дело только в ней. Насколько же она не доверяла себе, а я не доверял ей, чтобы принять смерть от яда за смертельную неуверенность в себе?

– Но она ведь не умирает, да? – снова спросил Роик, чтобы окончательно в этом увериться. Этот приступ теат­рального ужаса заставил его снова усомниться, так ли это. – Яд действовал не настолько долго, чтобы вызвать необрати­мые изменения?