Лоис Буджолд - Подарки к Зимнепразднику

– Могу ручаться, что ваш рост Майлзу нравится. У него на это пунктик. И я знаю офицеров трех полов, которые занимаются набором добровольцев: они тоже пустили бы слюнки при виде ваших плеч.

Он совершенно не знал, как следует на это реагировать. Оставалось только надеяться, что она получает удовольствие от розового цвета его щек.

– М’лорд считает меня дураком, – мрачно отозвался он.

Она удивленно вскинула брови.

– Не может быть.

– О да. Вы даже не представляете себе, как я вляпался.

– Я была свидетельницей того, как он прощал прома­хи, из-за которых ему кишки по потолку размазало. В бук­вальном смысле. С этим вам не сравняться. Сколько было погибших?

Ну, если смотреть на случившееся с такой точки зрения…

– Нисколько, – признался он. – Мне просто самому хотелось сквозь землю провалиться.

Она сочувственно ухмыльнулась.

– А, вот как вы вляпались! Ну-ка, выкладывайте.

Он немного помялся.

– Вам знакомы такие кошмарные сны, в которых вы оказываетесь нагишом на главной площади города, перед вашими школьными учителями или еще что-то в том же духе?

– Обычно мне снятся более экзотические кошмары. Но – да.

– Ну… По правде говоря, это со мной и случилось… Прошлым летом брат м’лорда Марк привез домой этого чертова эскобарского биолога, доктора Боргоса. Не знаю уж, где он его подобрал – но устроил он его в подвале особняка Форкосиганов. Какое-то венчурное предприятие. Биолог делал жуков. А жуки делали жучье маслице. Тонны маслица. Склизкая белая штука, вроде как съедобная. Ока­залось, что биолог на Зскобаре нарушил подписку о невы­езде и сбежал. Там его хотели судить за мошенничество, ясное дело. И вот судебные приставы, которых отправили, чтобы его арестовать, прилетели и как-то добились, чтобы их впустили в особняк Форкосиганов. Естественно, они выбрали такой момент, когда почти никого дома не было Лорд Марк и сестры Куделка, которые тоже участвовали в этом жучьем предприятии, вступили с приставами в драку, чтобы не дать им увести Боргоса. Прислуга разбудила меня, чтобы я с этим разобрался. Они были в панике – даже не дали мне натянуть брюки от мундира. А я только успел заснуть. Марсия Куделка уверяет, что они попадали в меня случайно, но я что-то не уверен. Мне почти удалось выста­вить все это безобразие за двери, как тут входит м’лорд с госпожой Форсуассон и всей ее родней. Они только что заключили помолвку, и ему хотелось произвести на них на всех хорошее впечатление. Впечатление получилось неза­бываемое, это я могу гарантировать. На мне были трусы, сапоги и примерно пять кило жучьего маслица – и я пы­тался справиться с этими вопящими во всю глотку липки­ми психами.

Таура издала какой-то приглушенный звук. Она зажала рот ладонью, но это не помогло: из-под руки продолжало вырываться тихое повизгивание. Глаза у нее искрились.

– Готов поклясться, что все было бы не так ужасно, если бы я надел трусы задом наперед, но парализатор – правильно. Я до сих пор слышу, как Пим говорит… – Тут ­он изобразил самый сухой тон старшего оруженосца: «Оружие положено носить на правом боку, оруженосец.»

Тут она не выдержала и рассмеялась во весь голос, ос­мотрев его с ног до головы – с несколько неуютным одоб­рением.

– Довольно внушительная словесная картина, Роик.

Он невольно улыбнулся.

– Наверное. Не знаю, простил ли меня м’лорд, но что Пим не простил – это точно – Он вздохнул – Если вы случайно где-нибудь заметите этих чертовых жуков-блевунов, давите их безжалостно Мерзкие биотрансформированные мутантики, их надо приканчивать, чтобы они не размножались.

Ее смех резко оборвался.

Роик мысленно повторил свою последнюю фразу и при­шел к неприятному выводу с помощью слов можно сде­лать с собой гораздо более мерзкие вещи, чем с помощью сомнительных пищевых продуктов или даже игольников.

Он едва смел посмотреть ей в лицо, однако все-таки заста­вил себя перевести взгляд направо.

Ее лицо было совершенно неподвижным, совершенно белым и совершенно бесстрастным. И совершенно ужаса­ющим.

«Я имел в виду тех чертовых жучков, а не вас!» Он едва успел сжать губы, чтобы не дать сорваться с них этим словам. Они только еще ухудшили бы положе­ние. Он не мог придумать, как извиниться так, чтобы не испортить дела еще сильнее.

– А. Да, – проговорила она наконец – Майлз пре­дупреждал меня, что у барраярцев довольно гадкое отно­шение к манипуляциям с генами. Я просто забыла.

«А я вам напомнил».