Максимилиан Жирнов - Вирусный флигель

Когда пилот дошел до свидания с Жильдой, Вилли остановил его:

– Хантер, ты был когда-нибудь женат?

– Неужели я похож на… придумай сам чего-нибудь. От таких предположений я чувствую себя старым и усталым. И совершенно неспособным на интересные и находчивые ответы.

– Зато я был. И моя жена, Дари Хнекорович…

– Это та самая?

Вилли обреченно кивнул:

– Автор романа «Двенадцатое чувство».

– Этого любовного бреда с картонными героями и сюжетом, чуть сложнее похождений самки обезьяны? По-моему, этой Хнекорович стоит вести передачу с названием «как не надо писать».

Вилли взорвался. Он вскочил с постели, глотнул прямо из графина воды и, потрясая кулаками, выпалил:

– Это шедевр, классика! Что ты знаешь о литературе?

– Можно подумать, ты дока.

– Да! – Вилли ударил себя в грудь. – Я – величайший в Галактике литературный критик!

Хантер изумленно захлопал глазами:

– Я столько нового сегодня узнал. Слушай, а ты не разберешь мою книгу? Твоего отзыва я не видел.

Вилли тут же остыл. Он упал на перину и натянул одеяло до ушей:

– Всегда готов разнести в пух и перья сочинения новичков. Они еще слова в предложения складывать не научились, а уже хотят, чтобы их носили на руках. Только давай сейчас вернемся к нашим баронам? Что я там говорил?

– Ты спрашивал, был ли я когда-нибудь женат.

– Ага. Так вот будь ты немного опытнее, ты понял бы одну важную вещь. Лефё и Жильда делали все, чтобы не подпустить тебя, так сказать, к телу. Они заодно, в этом нет никаких сомнений!

– И они оба говорят на нашем языке. Но зачем тогда им вообще понадобилось предлагать мне Жильду? Зачем она ткнула мне в руку иголкой?

Вилли задумался. С минуту он усиленно чесал пятерней буйную шевелюру.

– Проверяла рефлексы? Трудно сказать, – пробормотал изобретатель. – Может, это часть ритуала? Есть племена, где принято предлагать гостям жену. Давай дальше.

– В общем-то, все. Больше я ничего не увидел, – подытожил Хантер. – Мир, в который нас занесло, жуткий и страшный. Но самое главное: я не понимаю, что все это значит? Чего ждать?

– Здесь нет истории, – мрачно сказал Вилли, продолжая пробовать отвертку на вкус. –Надеюсь, ты это понял?

Хантер сел на край постели:

– Ты прав. Я тоже так подумал. Их музей – что-то вроде промышленной выставки. Техника, механизмы, оружие – все эпохи машинного производства. Где, копья, стрелы и мечи? Где домотканая одежда? Где вообще свидетельства хоть какой-нибудь старины?

– Может, это переселенцы? – неуверенно спросил Вилли.

– Вряд ли. Без снабжения они бы выродились, скатились бы в Средневековье. У меня больше нет никаких догадок на этот счет.

– Я тоже мало что понимаю, – сказал Вилли и наконец положил отвертку обратно в карман. – Посмотрим, что дальше. Здесь классно готовят. Внимательный персонал. Но мне не по себе. У меня предчувствие: вот-вот произойдет что-то ужасное. Отсюда надо бежать!

– Может, попробуем отрегулировать вихревые контуры вместе? Прямо сейчас? – предложил Хантер.

– Не дам! – возопил изобретатель. – И сам сейчас не пойду ничего делать – работа очень тонкая! Ты хочешь снести половину планеты? В двигателях нестабильность, их разработчику надо… надо… в общем, объявить строгий выговор.

Вилли, очевидно, выдохся. Хантер оставил изобретателя в покое, прошел к себе в номер и рухнул на роскошную кровать. Но заснуть ему так и не удалось: на пуховой перине его тело словно повисло в невесомости. Покрутившись с полчаса, он выругался, забрался в летающую машину, лег на койку и мгновенно уснул.

Хантеру снилась девица в островерхом колпаке. Она горько рыдала, хрупкие плечи вздрагивали, а сверкающие бриллианты слез капали на пол и, шипя, прожигали насквозь бетонные плиты…

Когда Хантер проснулся и кое-как продрал глаза, ярко светило солнце – золотисто-желтая звезда доныне неизвестной планеты. Ее лучи отражались от стекол гостиницы и заливали экраны «Трины» разноцветными сполохами. Наверное, обзорные камеры Вилли тоже взял на свалке.

Маленький санузел сверкал белизной. Хантер умылся, посмотрел по сторонам и злобно выругался. Нерадивый конструктор не позаботился о полотенце. Надо прописать ему по первое число!

Хантер приложил к стене руку, очутился на улице и вздрогнул от порыва холодного ветра прямо в мокрое лицо. К этой системе невозможно привыкнуть! Что стоило поставить нормальную дверь?

Хантер вошел в холл гостиницы. Вилли развалился в кресле и, раскрыв рот, смотрел по телевизору боксерский матч. Его честные карие глаза даже не моргали. Руки терзали отвертку так, будто он хотел выкрутить все винты на свете. Портье за стойкой делал вид, что занят бумагами, но тоже время от времени бросал взгляд на экран.