Павел Хохлов - Самый долгий рейс

– То есть мы в зоне прямой гравитации, – вынес вердикт второй пилот, – и через пару часов устремимся в свободное падение и сгорим. Или замерзнем, или задохнемся!

Фрэнк Рассел промолчал. Этот вердикт он вынес себе и всему кораблю, как только увидел панораму за обзорным окном. Но еще оставалась надежда на самозапуск двигателей.

В отсеке управления было светло от далеких звезд и Солнца, после кромешной темноты, в которой они провели несколько часов. И тихо. Оба пилота молчали, заворожено-обреченно глядя на звезды.

– Но мы не могли проскочить мимо, – тихо произнес второй пилот, нарушая тяжелое молчание и разводя руками. Он встал, прижавшись лбом к холодному стеклу и, медленно покачал головой из стороны в сторону, словно отказываясь верить созвездиям, которым доверял всю жизнь. – Нас должен был подобрать патруль. Мы дрейфуем, а все дрейфующие корабли автоматически пеленгуются и берутся на буксир службой спасения! Ты знаешь это не хуже меня.

Риццо оторвался от волнующей панорамы и, указав в сторону безразличных звезд, спросил.

– Что ты на это ответишь?

– Слишком, у нас с тобой много вопросов и, ни одного ответа.

– Остается надеется, что нас подберут на следующем витке.

Марко был прав. Он заметил своим опытным глазом, что Боинг медленно уходит вправо, возвращаясь на очередной виток вокруг Земли, постепенно к ней приближаясь. Это было очевидно без приборов, как уже успел заметить командир. Экипажу было необходимо что-либо предпринять, иначе они просто сгорят в атмосфере. Приборы по-прежнему молчали, так же как и солидарные с ними двигатели.

– Марко, – обратился командир к подавленному помощнику, который вжался в кресло и о чем-то усиленно думал. – Теперь моя очередь задавать вопросы.

– Задавай, – равнодушно бросил пилот. – Ты все равно не получишь на них ответов.

– И все же. В облако мы попали на втором часу полета. Сколько прошло времени после отключения всех систем?

– Час, – неуверенно прикинул Риццо, пожав плечами. – Максимум, два.

– Хорошо. – Согласился командир. – Допустим, что прошло три часа. И того пять. Нам еще больше шести часов до посадки не смотря на опережение графика. Как мы могли за три часа, на обесточенном питании, долететь до Земли?!

– Не знаю. Но пассажиров это наверняка обрадует.

Остальные полчаса пилоты провели в тревожном ожидании. Их бесило то, что они не в состоянии предпринять меры по спасению. Абсурдность ситуации выматывала. Стюардессы ушли к себе в каюту, появилась возможность немного отдохнуть, так как все пассажиры спали, измученные тревожным ожиданием развязки, под воздействием успокоительных капель и слов доктора. Они были уверенны, что все скоро закончится. Спасибо стюардессам, работавшим в кромешной темноте, проявив высокий профессионализм и, конечно, доктору Стэнли.

Дрейфующий Боинг успел сделать еще несколько оборотов вокруг своей оси, постепенно уходя с орбиты в зону прямого притяжения. Но пока они были в холодном космосе, который постепенно проникал через многочисленные слои обшивки.

– Мы уходим в теневую часть Земли, командир, – доложил второй пилот и накинул китель, висевший на спинке кресла, который снимал совсем недавно, спасаясь от духоты.

Фрэнк Рассел последовал его примеру – в салоне стало заметно холоднее. Надев его, он остался стоять за спинкой своего командирского кресла.

– На Солнце корабль остывал медленнее, – сказал он. – В тени нам не выжить.

– Нам в любом случае не увидеть больше Солнца, командир. Мы не сможем высчитать, сгорим ли мы, падая как метеорит, или все же судьба смилостивится над нами и даст спокойно замерзнуть!

Риццо не скрывал своих эмоций, произнося эти слова громко, жестикулируя в сторону надвигающейся тени, поэтому не услышал, как в кабину тихо вошла Рут.

– Мы в любом случае умрем, да?

Тихо, как мышка, прошептала она, но оба пилота так резко обернулись, словно услышали крик.

– Я стучала, – сразу принялась оправдываться Рут, – стучала.

Рассел быстро подошел к ней и сжал ее холодные руки. Молоденькое лицо стюардессы было едва освещено светом заходящего Солнца из обзорного окна.

– Буду с тобой откровенен, – проговорил Рассел, крепче сжимая ее холодные руки. – Если не произойдет самозапуск двигателей – да, мы умрем. Но как это произойдет, мы не знаем. Сейчас невозможно определить, сколько времени мы будем находиться в тени. Воздуха нам должно хватить, так как пассажиров очень мало, но корабль остывает. И падает.