Анна Шнейдер - Хрупкие дети земли

Но она помнила, по крайней мере, одно: все, что ей, как человеку следует знать – это то, что ИИ давно доверяют выполнение самых различных космических миссий и полетов именно потому, что они великолепно с этим справляются. Ей же, космическому туристу, нужно просто расслабиться и наслаждаться полетом по орбите Земли.

«Облетев Землю на корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать её!».

Казалось, эти слова, которые она однажды увидела написанными на бумаге красивым, но непонятным ей почерком, возникли из ниоткуда, словно зависли в воздухе, всплывая в памяти по мере того, как Ава наблюдала все то, что, может быть, видел в том далеком 1961 году первый человек, вышедший за пределы планеты Земля…«за пределы земли»…Ава посмотрела в иллюминатор челнока, и от красоты, открывшейся ей, перехватило дыхание. Безбрежное, бесконечное пространство. Она в космосе. Неужели это происходит с ней? Она протянула руку, но ладонь уперлась в прозрачное, холодное окно иллюминатора.

«…Мы абсолютно деструктивная раса. Кажется, что мы не можем выйти за пределы того уровня трайбализма, который существует уже тысячи лет. Все, чего мы боимся, мы стремимся разрушить».

А это – что? Откуда эти слова? Она их читала? Или где-то слышала? Голова закружилась. Трайбализм? Тысячи лет? Что это значит? Она тоже в этом виновата? Но в чем, в «этом»? Что, что это значит? «Все, чего мы боимся, мы стремимся разрушить» …поэтому андроидов убивают? Люди их бояться? Они действительно опасны?…Мысли, зацикленные вокруг беспокойных, тревожных слов, окончательно вышли из-под контроля Авы, не давая ей наслаждаться красотой космоса, увидеть который она хотела уже очень давно.

Девушка откинулась на спинку кресла и с силой зажмурила глаза. Из-под закрытых век потекли слезы.

«…Чтобы мы не смогли никому рассказать о том, как вы вели себя во время полета. Боялись ли, плакали, кричали…».

– Мне страшно… – Ава произнесла слова так тихо, что сама едва их расслышала. Но чуткое ухо андроида уловило фразу, и он подошел к ней, в немом изумлении разглядывая ее заплаканное лицо. – Как тебя зовут?

Робот как будто смутился, отвел взгляд в сторону.

– У меня нет имени.

– Но…а название модели? Хотя бы это должно быть.

– RD-8.

– Что это значит?

– Мне запрещено говорить с вами об этом.

– Скажи мне! – Ава схватила андроида за ворот его серой формы, с силой сжимая тонкую ткань в руке.

Он почему-то улыбнулся, чуть-чуть, совсем легко, и посмотрел на ее пальцы, сжатые у своего горла.

– В этой форме меня распылят. Ткань такая тонкая для того, чтобы не доставлять людям лишних хлопот…Rebuilt David-8[1], мадам, вот что значит название моей модели.

– Дэвид-8?..Ты тот самый первый андроид?..Я читала, раньше, когда…

– Вам было можно, – закончил за нее андроид, и с сожалением посмотрел на эту странную девушку. Возможно ли, чтобы ее положение не слишком отличалось от того, в котором находится он? От удивления Ава открыла рот, ее губы сложились в несовершенную букву «О».

– Не совсем так, – робот говорил медленно, по-видимому, тщательно подбирая слова, – я лишь отчасти похож на него, на…ту серию андроидов. Их убили, потому что они тревожили людей.

– Но…

– Я придумал себе имя сам, – слова прозвучали гордо, с вызовом, – меня зовут Уильям.

Ава медленно разжала пальцы, которые все это время были сцеплены у горла робота, и спросила, повинуясь какому-то неясному импульсу:

– Я могу тебе помочь…Уильям?

Андроид выпрямился, высоко поднял голову и произнес медленно, с величайшим достоинством, опасаясь, что в его голосе человек сможет уловить ноты унизительной просьбы. Унизительной потому, что ему было очень страшно.

– Если вы купите меня, я останусь жив.

– Раньше люди посчитали бы это бесчеловечным, – Ава криво улыбнулась, опуская взгляд вниз. Внутри поднималось неясное, почти забытое чувство. Лишь спустя некоторое время она поняла, что это было. Стыд. Но…стыд перед андроидом? Печальная усмешка искривила красивое лицо робота. Он ждал, когда пассажир ответит. И судя по мелькнувшему в его взгляде изумлению, он совсем не ожидал от человека подобной способности испытывать эмпатию.

– Я ничего не знаю, и, кажется, не понимаю, но я помогу тебе, – Ава вытерла слезы и выпрямилась в кресле.

Андроид, застывший рядом с человеком, вытянулся как струна и глубоко вздохнул. Пальцы, сцепленные на спинке пассажирского кресла, дрогнули, но в следующую секунду он, все так же тихо и безупречно шагая, вернулся к своему месту. Джойстик управления, реагируя на прикосновение, загорелся синим, – они могли лететь дальше. Но корабль не двигался. Прошло сорок семь секунд, – ужасно долгих, за которые в обычных обстоятельствах андроид успевал отреагировать на массу раздражителей, но этот андроид не отвечал ни на что, и сенсорная панель челнока напрасно горела красным, призывая пилота отдать команду управления. Прошло ещё несколько секунд, когда его голос, пробившись сквозь хриплые помехи, тихой волной долетел до Авы.