Array Уильям Александер - Сборник забытой фантастики №2

Стэндифер, который был огорчен описанием самого себя Руано, пробормотал слово “варвар”. Петвик зашелся от смеха.

Покраснев, Стэндифер достал свой блокнот. При этом он сказал Чезаре:

– Эти записи сделаны не потому, что мне не хватает интеллекта, как вы, кажется, думаете, а потому, что я официальный секретарь этой экспедиции, кроме того, я писатель. Я написал книгу под названием ”Олени в Исландии“.

Петвика охватил приступ кашля.

– Я ничего подобного не имел в виду говоря то, что сказал, сеньор Стандифер, – объяснил Руано, – я ничего не хотел, кроме как подбодрить этого кролика. Не думайте об этом, – он повернулся к остальным. – Мы никогда не проведем мулов и лам мимо скелетов, поэтому нам придется провести скелеты мимо мулов и лам.

Этот план понравился всей группе, и все принялись за работу. Мужчины протащили скелеты мимо дрожащих животных и, наконец, выстроили их позади кавалькады. Они поместили человеческие останки во главе отряда, точно так же, как они его нашли.

Отъезжая, Петвик оглянулся на них. Скелет стоял, представляя вершину творения, шедевр жизни. Он постучал фалангами пальцев по бедру и оскалился длинными зубами в улыбке в ответ на грандиозную шутку бытия – эволюционный путь в сто миллионов лет, день или два солнечного света, ночь или две сна, немного пошевелиться, немного осмотреться, и пуф! все вернулось туда, где началось сто миллионов лет назад. Неудивительно, что скелеты ухмыляются!

В дальнейшем путешествии выяснилось, что Чезаре Руано получил своего рода моральное превосходство над всей группой.

Он, конечно, навел всю группу на мысль о скелетах. Они говорили в течение часа, чтобы решить, откуда они появились, и в полудюжине слов Чезаре доказал им, что они вообще ничего не знают об этом. Еще одной вещью, которая добавила Чезаре престиж, было его резкое подавление дезертирства Паски. Без Чезаре замбо сбежал бы. Никто из ученых не успел бы вовремя остановить его стремительное бегство.

Цивилизация имеет печальный эффект замедления умственных способностей людей в чрезвычайных ситуациях. Действительно, цивилизация придает такое большое значение предвидению, что цивилизованному человеку не хватает способности жить от мгновения к мгновению. Обычный американец чаще живет в следующем месяце или в следующем году, но он редко бывает дома в “сейчас” и “здесь”.

Это качество сосредоточенности на будущем – великолепная вещь для разработки изобретений, создания большого бизнеса, написания великих картин, написания романов и философских концепций, но оно плохо работает для охраны заключенных, которые неизменно убегают в настоящем времени.

Чезаре использовал свою новую власть, чтобы завладеть винтовкой.

– Мы точно не знаем, кто застрелил этого скелета, – очень просто объяснил он Димитриовичу. – и мы не знаем, сколько еще скелетов может понадобиться этому парню. Я предпочитаю сохранить свой. Теперь я заметил, что вы, сеньоры, никогда не смотрите по сторонам, когда путешествуете, а смотрите прямо в уши своим мулам и, без сомнения, думаете о многих вещах. Но этот парень мог бы очень легко забрать ваши скелеты. Поэтому я возьму винтовку и поеду вперед и застрелю того, кто бы это ни был, прежде чем он застрелит нас.

Для этой задачи Руано выбрал винтовку Стэндифера. Секретарь был рад этому, потому что оружие натирало ему ногу с тех пор, как группа покинула Аякучо.

Склон, непосредственно ведущий в долину Рио-Инфьернильо, представлял собой поле валунов размером от головы человека до дома. Далеко под ними линия деревьев была отмечена несколькими маленькими деревьями, которые были измучены ветром и превращены им в гротескные формы, созданные японцами на их карликовых деревьях. Тут и там участки снега скрывали их ненадежные корни в белых ямах.

Мулы ползли вниз, исследуя каждый шаг пути своими маленькими копытцами, и лишь затем перемещая свой вес вперед. Это была очень раскачивающаяся, раздражающая поездка. Лука седла Петвика натирала ему живот, пока ему не показалось, что он сидел целую неделю не той стороной, с самого начала пути.

После бесконечной качки инженеру показалось, что он нисколько не спускается, а раскачивается взад и вперед, застряв на одном месте среди циклопического пейзажа. Когда он оглянулся, бесконечное поле валунов тянулось к небу, когда он посмотрел вниз, оно казалось таким же далеким, как и всегда, в черной и зловещей долине, где река извивалась, как змея.