Андрей Мансуров - Капризная с-сука!..

Теперь бы не ударить в грязь лицом перед Рози…

Но что это?!

Бассейн и кушетка вдруг исчезли – буквально растаяли, и он оказался…

Лежащим на животе на узкой и жёсткой койке спасательного модуля!

С испачканными подштанниками и жуткой ломотой во всём теле.

Да чтоб вас!..

Сон.

Но ничего – пусть всё это – и сон, но ведь не может такого быть, чтоб и правда – за какие-нибудь восемьдесят лет повымирали обитатели всех Убежищ, там, на планете!

Значит, это его подсознание подсказывает ему: есть там спасшиеся!

Которые ждут хоть кого-то!

Его.

И он готов поспорить на тонну золота против зубочистки, что его сон окажется пророческим! И курс надо сразу проложить так, чтоб летать по орбите над Мохаве!

Он ещё посмеётся над этими уродами, выжившими его с корабля, и предавшими презрению, ненависти, и унижению!

Именно он, Малькольм Шмутц – будет тем, кто возродит чёртово Человечество!

На его прародине!

И все его дети будут похожи на него!

Ходжес попробовал чуть подвинуться: бок и рука затекли.

Малышка, которую он осторожно обнимал, прижавшаяся сейчас спиной к его чреслам и груди, протестующее замычала, и схватилась за его руку, даже не просыпаясь.

Доверяет: вон, вписалась многострадальными ягодицами в его втянувшийся как-то сам-собой живот. Значит, плевать, что его рука под её изголовьем онемела до бесчувствия. Главное – дать ей расслабиться… И отдохнуть.

И спокойно выспаться. Чувствуя себя…

Защищённой?

От кого вот только?

От Шмутца её защитит, конечно, любой из них… Но…

Если то, что они обсудили про поведение гада, и отношение к мерзавцу всей команды, претворить в жизнь, долго на их посудине он не протянет.

И действительно сбежит и сам! Подумав, что док у них – профи в лучшем смысле, и так наложил пластикожу, что она не сдвинулась ни на миллиметр даже в их самых яростных «постельных» баталиях, Ходжес подкатил глаза к подволку. Лежать, если не считать затекшей руки, вполне комфортно. А рука – что рука. Отойдёт.

А сейчас попробует-ка и он поспать!

Поскольку думать да «просчитывать» ситуацию у них есть кому.

Проснулся от того, что дама, лежавшая перед ним, заёрзала, пытаясь вырваться:

– Хватит уже! Обхватил, как удав беззащитного кролика! Отпусти, говорю!

Проворчав: «Это кто тут – «беззащитный» кролик?!», Ходжес действительно разжал сцепленные, оказывается, в буквально стальной захват перед грудью, руки, и выпустил женщину. (Вот, значит, до чего доводит инстинкт – «Никому! Ни за что!..») Проморгавшись, посмотрел на неё, то одним, то другим глазом. И обеими.

Наиля, выбравшаяся «на свободу», слезла с их двуспальной. Она нисколько не стеснялась своей наготы: встала прямо перед койкой, повернулась: то налево, то направо. Тряхнула, подняв к ним руки, гривой коротких спутанных, но всё равно пышных волос. Игриво глянула искоса на Ходжеса. Выгнула спину: та ещё «кошечка»!:

– Ну? Как тебе моя божественная стать?

– Супер! Ва-аще классно! Такая, такая… э-э… Грациозная! Поджарая! Спортивная. Может, начнём утро с… Приятных процедур?

Наиля рассмеялась: просто и весело. Лицо вдруг посерьёзнело:

– Нет! Вначале схожу кое-куда, умоюсь, наштукатурюсь. Я должна выглядеть!

А потом ты проводишь меня к доку Людвигу. На перевязку.

– Болит?

– Ну… Есть немного. Отходит блокада. А вернее – уже отошла. Больно.

– Понял. – ему по сердцу резануло, когда она, взявшись за приятные округлости, чуть поморщилась: он и так знает, что мужественная. Терпит!) – Хорошо, провожу. Ты, надеюсь, оденешься?

– Нет, так пойду! Что за дурацкий вопрос?

– А откуда я знаю? Может, ты захочешь сразу… это, как оно называется… Эпатировать всех ребят?!

– Эпатировала я вас всех – с самого начала. И сейчас добавить к этому мне почти нечего. Разве что громко …кнуть!

Ходжес невольно покраснел, поскольку, пусть и не громко, но она… Сделала это!

– Ага! Купился! Ладно, не красней. Я снова пошутила. Имитировать этот звук губами я научилась ещё в четыре года. Мне уж больно нравилось, как он шокировал всех этих маминых гостей и многочисленных родственничков! Ладно – я, чур, первая – туда!

Ходжес не возражал, а только, ухмыльнувшись во весь рот, откинулся на подушку, пытаясь собраться с мыслями, и хоть чуть-чуть отойти после вчерашних (А вернее – сегодняшних!) подвигов. Наиля отправилась в ванну. Он покачал головой.

Как же ему теперь себя с ней вести?

Как муж?

Но ведь она скоро будет «женой» и всем остальным мужчинам на «Пронзающем».