Евгения Юрова - Закат Кимии

Наконец Петра отпустили отдыхать, чем он с удовольствием поспользовался, забаррикадировавшись в личном модуле.

После смерти —«всего лишь отключения» – Нины отчего-то стало не по себе.

– Это была всего лишь сложная вычислительная программа! – сердито произнёс он вслух. Получилось как-то жалко и неуверенно.

Мордочка медведя, казалось, стала грустной и осуждающей.

Как всегда в неприятных ситуациях, Михайлович постарался выкинуть всё ненужное из головы и, раз поспать или отвлечься не удалось, погрузиться в рутину, в чём уже преуспели его товарищи.

Янис пропадал в обзорном куполе, выполняя какие-то замеры, суть коих так ни до кого и не дошла. В исследовательском корпусе – общем для всех во избежание клаустрофобии – француз ворковал над своей подопечной, которой грозила серьёзная опасность стать первой в истории буридановой мышью. Избалованная тварюшка быстро приучилась к жизни в невесомости и сейчас быстро-быстро перебирала лапками, чтобы через лабиринт добраться до увесистого куска тёмного шоколада: «невесомые» энергетические затраты принуждали мышь к усиленому питанию, и для экипажа привычной вещью стало отдавать наглому грызуну восьмую часть собственного пайка. Иван в соседней столовой, окончательно войдя в роль, разогревал себе икру (заморскую, баклажанную).

Казалось, все забыли о череде странных происшествий; периодические подозрительные взгляды Син Мин были единственным подверждением пережитого Петром.

Самому же пострадавшему увиденное не давало покоя. В нерешительности он вертел перед собой планшет с документами и чертежами, безуспешно пытаясь вспомнить, что же с ним надо делать, и конце концов сдался.

– Син… Зайка, – окликнул он девушку.

– Что?!

Ту будто удалили током: никогда ещё этот ворчун не использовал прозвища.

– Как думаешь, можно мне обратно… подключиться?

На лице кореянки проявилась маска всепонимающего доброго доктора (психиатра).

– Вас, Пётр Михайлович, беспокоят те фантазии? Тревожность? Давайте для начала пропишем курс аминофенилбутановой кислоты…

– Да не фантазии это, не фантазии! Ну как вам ещё доказать?!

Будь такая возможность, он бы ударил кулаком по столу.

Тут, позабыв про мышь, обернулся даже Мишель. Несмотря на пессимистичный характер, буйствовавший ныне инженер в своё время прошёл все психологические тесты благодаря железной выдержке и трезвому мышлению. А теперь такое.

«Сейчас вязать будут,– подумал Пётр – Представляю новость: первый сумасшедший в космосе».

Но вязать никого не стали. От позора спас заглянувший с кухни Иван.

– Да я ведь тоже попробовал, когда вы закончили с проверками, – неохотно признался агроном, – всё как Пьеро сказал: действительно историю рассказывает рыболюд такой. Сам бы не увидел – не поверил! Хорошо, что эта штука меня отпустила, никто не заметил.

Син Мин выругалась по-своему, но на английском сказала:

– Нууу… До сих пор, по крайней мере, ничего такого не произошло, но я всё равно склоняюсь к версии коллективного помешательства.

– Значит, в инопланетян ты не веришь, а в духа какой-нибудь лужи веришь? – воспользовался Пётр слабым местом девушки.

Та покраснела и поджала губы.

– Хорошо. Но пишите мне отказ от медицинских рекомендаций!

Позже ему описали процесс подключения: «почуяв» человека, плоский и недвижимый зонд встрепенулся, как сказочный ковёр-самолёт, засиял медными «электрическими» прожилками и выпустил провода-щупальца, обхватившие череп космонавта.

Во второй раз было не так страшно и непривычно. Освещение в подводном зале немного отличалось, будто сменилось время суток – хотя каких-либо окон Пётр не заметил. Эуон по-прежнему сидел перед ним.

– Очень признателен, что вы решишись принять вторую часть сообщения, – заговорил он через упомянутый «переводчик», теперь почти не сбивавшийся, – в этот раз информация будет печальнее, но мне кажется необходимым донести её до других цивилизаций.

Итак, после Великого Очищения, как нарекли Хазардисты свои реформы, мы какое-то время жили вполне сносно: спустя десяток лет закрыли последнее неугодное предприятие, народ отвык от прежних занятий и направил все силы на «исключительно практичную» деятельность. Выросли темпы производства и качество медицинского обслуживания, немного пострадала разве что демография: кое-кто не видел смысла плодить «очередные иллюзорные сознания», а предпочитал доживать свой век в большем достатке. Хазардисты, окончательно утвердившиеся на верхах, подчищали статистику и гордо потрясали отчётами об успешности своих идей.